остался там, за спиной, и не осталось теперь ничего, кроме слепого ужаса.
Дорога заняла не более получаса. Саллен подробно описал большое здание из серого кирпича с башенкой в правом крыле, так что найти его не составило никакого труда. Двое старшин отдали команды, и всадники растянулись вдоль улицы по обе стороны от угла до угла. Немногочисленные прохожие, тараща от изумления глаза, поспешили скрыться за перекрестком и теперь наблюдали оттуда.
Спрыгнув с коня, Хадден передал повод подбежавшему солдату, важно кивнул Триру и прошел мимо двух служащих в синих платьях, которые, завидев необычных посетителей, выскочили наружу и теперь стояли, держа двери нараспашку. В большом высоком зале, где сидели в своих загородках писцы и кассиры, на Арвела едва не налетел грузный седой мужчина с глазами навыкате. Выглядел он солидно: перстни на пальцах, золотые ленты на тонком сукне длинной накидки с накладными фальшивыми рукавами, даже пояс его был украшен бляшками с мелкими желтыми камешками.
– Ваша милость, господин инженер! Э-ээ, господа! – затараторил он, косясь на грозно лязгающего железной ногой Трира. – Мы ждали вас все эти дни… прошу, прошу со мной! Для вас давно все готово!
Хадден сделал шаг назад и изобразил на лице любезную улыбку.
– Вы-ы, господин Глон, как я понимаю? – поинтересовался он, растягивая слова в модном придворном стиле. – Рад, очень рад. Что ж, веди-ите нас, друг мой, ведите.
Наверх вела широкая каменная лестница, застеленная вытертым ковром. Поглядев на дешевые бронзовые кольца для ламп на стенах, Арвел понял, что господа Глоны не слишком-то стремятся к внешнему лоску. С другой стороны, будь они бедны – никогда, ни при каких обстоятельствах, королевские финансисты не стали бы выписывать на их имя заемные бумаги. Арвел хорошо знал, как работает эта система. Трон всегда честно платил свои долги, и с большими процентами – но заработать на этих займах могли только самые состоятельные и много раз проверенные люди. Иногда королевские долги становились ниточками, при помощи которых чиновники из Града манипулировали пеллийской торговлей, особенно когда речь шла о торговле заморской. Кое-кто бывал этим недоволен, но высокий процент, как правило, покрывал те или иные неудобства.
Почтенный негоциант провел своих гостей на второй этаж, в большой кабинет с полосатыми серо-зелеными шелковыми обоями, все стены которого до самого потолка занимали тяжкие, как грех, шкафы, забитые канцелярскими книгами. Возле окна находился здоровенный письменный стол, заваленный бумагами с различными печатями: печатями синими, печатями красными, таможенными смоляными печатями с двумя шелковыми хвостами и даже фискальными, жидкого стекла с черной лентой. На подоконнике Арвел увидел дорогую золотую курильницу, но какому богу она была посвящена, понять не смог.
– Итак, к делу, – тон господина Глона вдруг изменился, став не то, чтобы жестким, но вдруг строгим и деловым. – Пока нам несут вина, я хотел бы взглянуть на бумаги.
– Извольте, – кивнул Арвел, доставая из-под плаща прошитый нитками пакет.
Негоциант вытащил откуда-то ножницы с загнутыми концами, привычно ловко разрезал нить и раскрыл желтый сложенный вчетверо лист с большой печатью. Глаза его заскользили по тексту – всего несколько секунд, но этого ему оказалось достаточно.
– Сумма солидная, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Примете ли вы какую-то часть королевскими ассигнациями или же вам нужна только монета?
– Я мог бы принять и ассигнациями, – поднял плечи Арвел, – несмотря на то что в лавке ими не рассчитаешься. Но вот мои люди – солдаты, почти тысяча рабочих, свезенных со всего острова?
– Да, – задумчиво согласился Глон. – Я вас понимаю… Какую долю вы затребуете золотом?
– Минимально возможную, – сразу ответил Арвел. – Скажем, одну шестую. Я заинтересован в бронзе и меди, в меньшей степени – в серебре.
– Мы были готовы к этому, – все так же меланхолично отозвался Глон, и Арвел вдруг подумал, что старый торгаш чем-то озадачен, но никак не может решить, говорить ли об этом со своими необычными гостями.
Глон вдруг взял со стола серебряный колокольчик и требовательно дзинькнул. За дверями, очевидно, уже ждали, потому что на звон в кабинет вошли двое юношей, несущих столик на коротких гнутых ножках. На лакированной столешнице стояли несколько кувшинов и две золотые вазочки со сластями. Господин Глон тотчас же поднялся из кресла, подошел к столику и принялся срывать с кувшинов печати. Закончив, он открыл неприметный боковой буфет, чтобы достать бокалы. Арвел молча ждал, развалившись в деревянном кресле с бархатной обивкой – Глон не суетился, движения его были неторопливы и полны достоинства.
– За Трон! – провозгласил он, поднимая свой бокал. – За Трон и за благородную службу!
Арвел благодарно кивнул. Вино оказалось превосходным, он давно уже не пил такого.
