– Он сумасшедший, – пробормотал Арвел.
– Он?
– Да посмотри!
Восемь, десять, двенадцать, тринадцать, и еще вон два держатся подальше, за белыми бурунами подводных скал, – пятнадцать судов с десантом уцелели и неудержимо идут к берегу, паля из своих немногочисленных пушек. Последний артиллерийский корабль, сильно дымя, поворачивался правым бортом, стараясь держаться подальше от главной позиции Филбера.
– Гр-румм! – теперь орудия Альтрена ударили с нижней части берега, оттуда, где Филбер, по совету коменданта, разместил их среди цехов. Арвел мрачно посмотрел, как единственное ядро сбило мачту у ближайшего транспорта, а остальные плюхнулись в воду с изрядным перелетом.
На скале прекратилось всякое движение, Хонт меланхолично взмахнул рукой. Две пушки рявкнули, и передовой «десантник» утонул в зеленом пламени. Тут же, будто извиняясь, ударила батарея из парка князей Тарниц. Филбер, видимо, стрелял куда лучше своих недоучек, потому что корма медленно поворачивающего сорокапушечника вздулась дымом и щепой.
– Хотел сбить руль, – морщась, прокомментировал Арвел. – Не смог. Заряжаться ему долго… Они высадятся.
– Хонт? – коротко спросила Дали.
– Хонт прекрасно защитил свою батарею, но пять пушек – это просто кучка песка. У нас нет сил, мы будем драться в городе. Господа мои! – повернулся он к мужчинам, стоящим вокруг стола. – Мы делаем все, что можем, но высадки противника не избежать. Я не звал вас сюда, я обещал вас защитить. Судьба сложилась так, что я вынужден нарушить свое слово… Все вы пришли сами, и теперь выходит так, что всем нам потребуется большое мужество… Какими силами мы с вами способны располагать на данный момент?
Его речь была прервана жутким ревом пушек. Арвел обернулся. Хонт выстрелил одновременно с двумя батареями в городе – Хадден не сразу понял, как это ему удалось, но все же заметил тающий в небе след сигнальной ракеты. Два десантных транспорта полыхали от носа до кормы.
– Да расчленит меня Бран, – пробормотал Арвел.
Расчеты Хонта действовали с какой-то немыслимой, нечеловеческой скоростью. Замки встали на место, и Арвелу даже показалось, что он услышал лязг. Лавеллер отпрянул от прицела правого орудия, махнул рукой… рев качнул стекла. Ядра ударили в корму одного из десантных судов, и волна тотчас же понесла его на белые буруны.
– Его милости полковнику Триру переданы пять тысяч добровольцев с огнестрельным оружием, – сказал кто-то за спиной у Хадена.
– Сколько?!
– Примерно половина из них служила Трону в молодые годы, – старшина каменщиков кивнул и вежливо отступил в сторону.
Арвел согнулся в глубоком поклоне.
– Господа мои, – голос его был тверд, как перед строем, – я оставляю вас на попечение госпожи Дали, чин которой вам известен. Любую из ее команд вы обязаны выполнять без споров и раздумий. Сейчас мне необходима только ваша вера в победу. Я отправляюсь на берег, мое место – там!
Пушка уже ждала его у ворот сада. Измученных и окровавленных солдат, которых, к изумлению Хаддена, оказалось очень много, обхаживали женщины с вином и всякой снедью. Шестеро лежали на носилках, над ними суетились лекари в алых цеховых халатах.
При виде Арвела, которого со всей старательностью сопровождали – на шаг позади! – молодые мясники, капитан Гетц оторвался от кувшина и вытянулся, как положено:
– Ваша милость! Первая батарея прибыла согласно вашему распоряжению! Боеготовность – частичная!
– Сколько у нас выстрелов? – мрачно спросил Хадден, жестом веля подвести ему коня.
– Четырнадцать, ваша милость! Я послал фуру в лагерь, но пока она приедет… лошадь у нее одна.
– Убитых?
– Пока насчитали восемь. Я оставил их там. Двое тяжелораненых умерли в дороге. Я отправил записку нашему лекарю, он должен прибыть сюда.
– Собрать расчет из самых живых. Раненые пусть остаются здесь, на попечении городских дам. Гро!
Атвиц уже торчал в седле, а за ним ждали команд все те же солдаты. Хадден сплюнул, поправил на лбу у Гетца свежую
