ассоциировалось с метафорой предела, выше которого человек не мог подняться в принципе. Экипаж Эспайера уже был дальше, чем кто-либо до него, и во главе с генералом он был готов пойти даже туда, откуда, по умолчанию, не было билета назад.
Между тем в корабле Astral Asylum генерал видел Эспайер номер два – очередной Ковчег Спасения человечества. Именно на него должны были смонтировать ядерный реактор, снятый с промышленной установки в ЮКЛ. Без этого устройства развить околосветовую скорость было технически невозможно и путешествие де-факто загодя было обречено на провал.
Мусорные самосвалы и тягачи были переоборудованы под уборку снега. На базе кипела жизнь. На дорожках было людно, все куда-то спешили.
Военные ангары были наспех переоборудованы под жилые помещения с проведенным в них отоплением и прочими коммуникациями. Дройды работали очень быстро. Человек не мог с ними сравниться по мастерству и сноровке.
С момента вторжения пришельцев на Гелиос, ИВК принял под свое крыло более двух тысяч вольноживущих колонистов и аборигенов, прежде всего из Ма-Лай-Кун, Риккама-Кейтеки, Аликадэ-Ици и поселения Гайар. Джаггора и Масу Аминчи активно помогали с адаптацией сородичей на новом месте в непривычных условиях. Только территориальная близость к людям спасла туземцев.
Вместе с Арлом Эраком удалось эвакуировать несколько десятков семей Зэрлэгов из Солтум-Ату. В рамках гуманитарной помощи селению Хали-Акупса после нападения диверсант-отряда выжившим женщинам и старухам повезло вместе с Грином и Кэннингом вернуться в ИВК.
Койко-место или коридорный настил в ангаре можно было получить просто так. Квалификационные кредиты одномоментно стали бесполезными и вышли из употребления.
Погода начинала портиться.
Файервуд первым выскочил по трапу с приземлившегося корабля и устремился в сторону медицинского блока.
Дройд-уборщик I-Wiper весело поприветствовал Молчуна громким писком. И тот вроде бы ответил ему что-то по беспроводному протоколу.
Даже дройдам нужно общение.
Все постройки располагались кучно, что, конечно же, было небезопасно с точки зрения организованного нападения или внезапной бомбардировки.
Охрана периметра была усиленной, но в глубине души Файервуд считал ее абсолютно бесполезной против технологического превосходства пришельцев.
Почему они до сих пор не напали и не стерли их с лица Гелиоса – непонятно.
Может, все-таки боятся? Может, у людей есть оружие, но никто не понял, какое именно и как его использовать.
Бойцы охраны открыли тяжелые металлические двери, и генерал быстро прошел внутрь.
Медицинский корпус был под завязку забит пациентами с обморожениями, контузиями, морозной лихорадкой, а также ранеными пехотинцами в особо тяжелом состоянии еще со времен Черного Бурана.
Отделение интенсивной терапии представляло из себя овальную просторную комнату, в центре которой стояли три крупные стационарные прозрачные цистерны, чудом уцелевшие и продолжающие функционировать во всей этой неразберихе.
Стеклянные камеры были заполнены вязким эластичным гелем, получившим название Амилан. Разработанный на провитаминах, моноэтиловых эфирах и пахте из белков способных к гетероморфозу рептилий, он отлично тонизировал и стабилизировал весь организм, затягивал раны и обеспечивал быстрое восстановление ткани.
Все три камеры были загружены. В левой, зависнув в вертикальном состоянии, «плавал» мужчина. В средней, в позе младенца, – девочка, найденная у Ма-Лай-Кун. В правой – Кирки с опущенной вниз головой. Все трое «найденышей» были без одежды, с прикрывающими светлыми повязками.
Файервуд поцеловал Элизабет в щеку, и девушка не упустила шанс начать разговор первой:
– Они тут как огурцы в желе, не находишь?
Генерал всмотрелся в лицо найденной девочки:
– Похожа на тебя!
– Это и есть я.
– Меня проинформировали о свечении в атмосфере. Действительно странно.
– Нужно было мне верить, когда я рассказывала, – Элизабет недовольно отвернулась.
– Прошло много лет. Тебе тогда и так все поверили. Никого из зеленых не тронули, мирно высадились, спокойно обустроились. На китов даже криво не посмотрели.
