— Оливия пропала, — затараторила она, воровато оглядываясь. — Я только что говорила с ее матерью. Все очень странно.
— Плохо, — ответил Ян. — Диктуй адрес, я приеду, и поговорим.
Не прошло и пятнадцати минут, как прикатил Ян на своей «Ауди». Марина боялась выходить из дома и наблюдала с лестничной клетки третьего этажа. Вот автомобиль выхватил фарами ее «Ланос», проехался по двору. Не найдя места для парковки, Ян бросил машину посреди дороги и, кутаясь в плащ, зашагал к подъезду.
Марина сбежала вниз и с трудом подавила желание броситься ему на шею, повиснуть и разрыдаться. Она успела привязаться к Оливии и искренне за нее переживала.
Когда распахнулась дверь подъезда, Ян шагнул навстречу, взял ее за руки и сжал пальцы.
— Ты вся дрожишь, — привлек к себе и повел к «Ауди», усадил на переднее сиденье. — В таком состоянии тебе нельзя за руль. Поехали, выпьем кофе в ближайшем кафе, там мне все и расскажешь.
— Она ведь жива? — пролепетала Марина, вжимаясь в кожаное кресло.
— Надеюсь, что так.
— Так надеешься — или точно жива? Ответь прямо.
— Я не знаю, где она и что с ней. Никто не знает, кроме существа, которое увело ее и, возможно, прикончило.
Припарковались возле кофейни, где Марина раза два сиживала с Оливией, Ян открыл перед ней дверцу и помог выйти.
Порыв холодного ветра привел ее в чувство. Марина взяла Яна под руку и взошла на порожек кафе, где красовался стул с манекеном — женщиной девятнадцатого века в атласном синем платье, шляпкой под цвет и с чашкой кофе.
Выбрали самый дальний столик, чтобы никто из посетителей не мешал беседе. Ян помог Марине снять пальто, повесил на кованую вешалку, сделанную в виде деревца, сбросившего листья. Марина обхватила себя руками, пытаясь унять озноб. Ей все чудилось, что Оливия где-то рядом, ей плохо, она просит о помощи, но никто не слышит.
Ян заказал по кофе и молочному коктейлю, избавив Марину от проблемы выбора. Официантка, одетая в форму горничной, кокетливо потеребила завязочки на чепце и сделала реверанс. Здесь так было принято, но эта девчонка пыталась обратить на себя внимание Яна. Он настолько привык к успеху у женщин, что даже глазом не повел.
Марина поймала себя на мысли: почему-то ее злит официантка. Что это? Неужели просыпается ревность? Вот перед ней коллега, видятся почти каждый день, уже примелькался настолько, что и синева его глаз поблекла, и на обаяние внимания не обращаешь. А ведь он чертовски хорош! Он даже с Артуром, не к ночи будь помянут, может потягаться.
Изящные пальцы. Блестят запонки на снежно-белой рубашке, контрастирующей с черным жилетом. Черные брюки, даже скорее джинсы. Творческий беспорядок на голове. Марина всегда питала слабость к длинноволосым мужчинам.
Будто сама судьба говорит: «Открой глаза и утешься! Это именно то, что тебе нужно. Идеальный вариант, и к тому же он — хороший в отличие от некоторых».
Сплетя пальцы, он положил руки на стол и подался вперед:
— Хочешь ты или нет, но домой я тебя провожу, посмотрю, все ли в порядке.
— Спасибо. — Марина попыталась улыбнуться. — Думаешь, он придет именно сейчас? Это безумие. Вы ведь ждете его. Надо быть дураком, чтобы так поступить.
— Понимаешь. — Ян огляделся и наклонился ниже. — У них с жертвой обратная связь. Ты от зависимости избавилась, он — может, и нет. Пока ты жива и независима, не будет ему покоя.
— Но ведь кавалер Оливии мертв, — возразила Марина. — Почему же она пропала?
— Значит, кто-то из его подельников хочет завершить начатое.
Марина всплеснула руками, ударила по столу с возмущением:
— На земле десятки… сотни агентств, подобных нашему. Многие из них попросту простаивают без работы. Почему бы не вызвать подмогу? Почему не устроить облаву на ловцов?
— Женщины, которые прибыли, лучшие из лучших, они справятся.
— Но Оливию ведь не защитили!
— Теперь все точно будет под контролем. Даже несмотря на то что Главный — старый карьерист, ему нужно выслужиться, доказать свою полезность. Понимаешь?
— А я тут при чем? Получается, он выслуживается при помощи меня? Я, знаешь ли, против!
— Главный редко ошибается. Поверь, нам хватит сил, чтобы справиться. Я видел, на что способны эстонки, и это…
