Вещь в самом деле была необычайно красивой. Глазки у насекомого сияли желтыми бриллиантами, а крылья сделаны из кусочков янтаря медового цвета и алмазной крошки. Очень маленькая, бабочка была настоящим произведением искусства и несомненным сокровищем. Мы все с восторгом уставились на брошь. Оля в наших глазах была полностью реабилитирована.
– Как красиво, – протянул Дмитрий-второй, всматриваясь в искры, высекаемые алмазными капельками. – Никакой магии, но какая красота… Такое нужно было украсть!
– Такое нужно было купить! – не согласился с ним Дмитрий-первый. – Завтра сходим в ювелирку, оценим и подбросим деньги тому, кого вы ограбили.
– У меня денег нет! – тут же открестилась я.
– У меня есть. – Дима как-то странно посмотрел на меня. – И я пока в состоянии купить даже такую вещь.
Оля же нас совсем не слушала. Она держала брошь и старалась что-то понять.
– Она была мне нужна, – пробормотала она. – Но она не моя. Это чье-то.
– Геннадия Ивановича, – напомнила ей Анютка.
– Нет, не его. Он даже не знает, что она у него была. Иначе с собой не носил бы.
– Ему ее подкинули?
– Не знаю. Маринка!
Я осторожно взяла из ее рук брошь и попыталась отключить все лишние ощущения. Очень мешал Дмитрий-первый, он со своей энергетикой постоянно лез на первый план, но мне все же удалось выкинуть его из своего сознания и полностью сосредоточиться на ощущениях, которые шли мне от этой бабочки. Теплота, очень мягкая теплота, граничащая с нежностью. Надежда, ожидание и красивые синие глаза. Такие, как у Анютки.
– Это его брошь, – тихо сказала я, ощущая, что мне становится нехорошо. – Он сделал ее для нее. И все хотел подарить. Но не смог. Все, дайте мне воды.
Уходя почти в бессознательное состояние, я все же ощутила на губах вкус воды и увидела испуганные глаза Дмитрия-первого. Я улыбнулась и хотела уже уйти в мягкие объятия обморока, но тут же почувствовала два стальных каната, которые, совершенно не считаясь с моим желанием, грубо вернули меня в реальность. Да, девчонки действовали четко и быстро.
– Плохая энергетика? – спросила Анютка, обмахивая мое лицо мокрой стодолларовой купюрой. В узком пространстве машины она не могла сообразить ничего лучшего.
– Нет, – с трудом ответила я. – Очень мягкая и теплая. Такую вещь не хочется выпускать из рук.
– Ну так и не выпускай, – решила Ольга. – Сама отдашь ее деду. Или бабке. Нет, деду. Он же хотел подарить ее жене, я тебя правильно поняла?
Я кивнула и улыбнулась. Ощущения у меня были самые приятные. Если то, что я ощутила от броши, было правдой, то Татьяне можно было позавидовать. Редкую женщину так любили. Хотя почему любили? Еще любят, Арсюша ее ищет.
– Оля, деньги почти высохли, – объявила Анька. – Ищем ближайший обменник и идем ужинать. Иначе не только Маринка в обморок грохнется.
И в подтверждение ее слов у меня в животе громко заурчало. Ну вот, я думала, что грохнусь в обморок от чувств, а оказалось, что я лишь не ела с утра. Проза жизни…
– Мы в состоянии заплатить за девушек, – в один голос заявили оба Дмитрия.
Оля скривилась. Не то чтобы она была феминисткой, просто ей не нравился ни один из Дмитриев. Меня качали в разные стороны чувства гордости, неполноценности и бог знает чего еще, но все это было одновременно, и я была солидарна с Олей. Анька была не прочь отведать халявной еды, но ее тоже терзали сомнения относительно личности Дмитрия-второго. К тому же она прикинула, что сто баксов на скромный ужин на нас троих вполне хватит, значит, можно диктовать свои условия.
– У нас есть деньги, – гордо сказала Анька. – И сегодня платим мы.
– Какие вы сегодня независимые! – фыркнул Дмитрий-первый и наконец-то тронул машину с места. – А деньги за брошь надо все же вернуть. У кого ты ее украла? – спросил он у Оли.
– А ты вернись в отделение, – ехидно посоветовала она ему. – Его там сейчас как раз за незаконную торговлю антиквариатом и мелкое воровство трясут. Ну или крупное воровство, смотря что найдут у него в квартире.
Дмитрий-первый был вынужден замолчать. Что делать в таких ситуациях, он не знал. И тут из небольшого скверика с визгом выскочили две женщины и едва не рухнули нам под колеса. Чудом справившись с управлением, Дмитрий-первый вспомнил всех чертей, назвал всех кикимор поименно, но наезда на женщин удалось избежать.
– Опять Сенька появился, что ли? – пробурчал он.
