Вот такими намеренными неточностями, а также «утечками», доставлявшими иные карты в руки неприятелю, Шадрак сбивал с толку Фена Карвера, главного полководца Индейских территорий. Зачем? А чтобы крови пролилось как можно меньше.
Иногда за день Шадрак успевал нарисовать всего десяток карт, при удаче – более двадцати. Вот перо утратило четкость, и Шадрак сделал передышку. Отложил работу, откинулся в кресле. Усталость, копившаяся много недель, навалилась скопом. Он потер пальцами виски, опустил веки…
Стало очень тихо, и Шадрак услышал звук, который сперва не смог истолковать. Прислушавшись, он наконец понял. Шел снег.
«Снег, – с надеждой сказал он себе. – Если повалит как следует, с утра поработаю на дому! – И тут его словно ударило, он осознал то, о чем из-за усталости сперва не подумал. – Какой снег, только август начался!»
Шадрак пробежал по затихшему дому, открыл парадную дверь. Вечернее небо было еще светлым, оно отливало желтизной, как в снегопад и бывает. Пушистые белые хлопья падали по всей улице, укрывая крыши и покрытые листьями ветви.
«Снег, – мысленно повторил потрясенный Шадрак. – Вправду снег! В августе. И ведь даже не холодно…» Кирпичной подъездной дорожки дома номер тридцать четыре уже не было видно. Шадрак вытянул руку, подставил садившимся снежинкам ладонь…
И ахнул.
«Да это же не снег! Это… пепел! Пепел!!!»
Первым делом Шадрак подумал о пожаре. Где-то произошел колоссальный пожар: чтобы выпало столько пепла, очень много всего должно было сгореть. Тем не менее гарью вовсе не пахло. Шадрак в недоумении поднял глаза… и увидел, как ненадолго разорвались толстые тучи над головой. Проглянула растущая луна, а снегопад временно затих.
– Поверить не могу, – пробормотал картолог. – Правда из облаков сыплется…
Дыру в облаках затянуло, луна спряталась, пепел полетел снова.
В тишине прошуршали шаги. По улице приближался гонец. Он разбрасывал ногами пепел с таким видом, словно это было не зловещее чудо, а самое обычное неудобство. Заметив Шадрака, стоявшего в дверях, он приветствовал его, приподняв шляпу, и свернул на дорожку к дому тридцать четыре.
– Вечер добрый!
– Может, и добрый, но больно уж странный, – ответил Шадрак.
– По всему городу валит, – невозмутимо заметил юноша-гонец, оглядываясь на улицу. – На общественных лугах не меньше дюйма уже!
– А что в городе говорят?
– Да ничего не говорят, – ответил курьер, по-прежнему не проявляя ни малейшего беспокойства. – То есть кривотолков хватает, но ничего вменяемого я не слышал. Один тип, например, болтал, будто это вулкан…
– В нашей эпохе ни одного вулкана не наблюдается, – возразил Шадрак.
Юноша пожал плечами:
– Я же говорю, болтовни много, толку мало, – и показал бумажный листок: – У меня послание для Шадрака Элли!
– Послание, – повторил картолог, возвращаясь мыслями к настоящему. – Шадрак Элли – это я.
Курьер отдал ему письмо и вновь нахлобучил шляпу:
– Мне велено дождаться ответа.
Шадрак развернул листок и увидел четыре строчки синими чернилами:
Шадрак вглядывался в крохотный листок, совершенно забыв про падающий пепел.
– Как это доставили? – спросил он гонца.
– Голубиной почтой, сэр. Ново-Орлеанская железная голубиная почта Максин, через Гринсборо.
– Железная?..
– Там все голуби, сэр, со Знаком железа. Чтобы лучше место назначения находить.
– Железные голуби! – покачал головой Шадрак. – Невероятно!
Он еще раз просмотрел записку.
– Так она едет через Территории, – пробормотал он оторопело. И повернулся к курьеру: – Я могу отправить ответ в Соленый?
