Отодвинув мысли о необъяснимом природном явлении, Шадрак заставил себя вернуться к прерванному занятию. Прошелся по вытертому ковру и заново вспомнил, насколько действенно и жестоко Бродгёрдл привязал его к Бостону. Именно теперь, когда место ему было на Индейских территориях, там, где западнее Пенсильвании двигались навстречу друг дружке Тео, Майлз и София. Им всем грозила опасность, а он, без преувеличения, сидел на цепи. И ничего поделать не мог!
Впрочем… если хорошенько подумать…
Шадрак взял в руки деревянную линейку, запечатлевшую воспоминания Вещих, заключенных где-то в лишенном окон подвале. «Вот бы доказать преступление Бродгёрдла! Тогда я прекратил бы войну. Я должен разыскать пленных тучегонителей…»
Он обращался к линейке бессчетное число раз. По сути, он так часто прочитывал эту карту, что предугадывал события на память. Погружаясь в воспоминания перепуганных Вещих, он более не испытывал страха. Предчувствовал безразличие голема, ужас связанной девушки, изнеможение, отчаяние и горе составителя карты… Удастся ли разглядеть нечто новое в том, что успел вдоль и поперек изучить?..
Никто не знал лучше Шадрака, насколько богаты и переменчивы воспоминания. Даже запечатленные, они способны раскрываться новыми гранями.
Его разум вновь погрузился в воспоминания тучегонителя. Девушка и старик, обмякшие на стульях… Девушка шарахается от огня; на высшей точке ужаса ее руки расцветают багряными лепестками… Гробы, орудия землекопа… полный страха взгляд старика. А вот и мгновение, которого он ждал с неизменным волнением. Взгляд старика, словно ветер через всю комнату, полный горя, отчаяния и любви… Шадрак неизменно содрогался, отшатывался, встречая его. Уж не мешало ли это полноценному восприятию воспоминаний?
Нынешним вечером, усталый от работы и всех потрясений, он не успел морально подготовиться к моменту катарсиса – и получил, что называется, полный заряд. Мука беспомощности… и внезапная мысль впервые вспыхнула в сознании: «Отец!..»
Шадрак вздрогнул и принудил себя задержаться в этом мгновении. Страх, отчаяние, беззаветная любовь…
И вот тогда он почувствовал это. Запах! Его удалось ощутить крайне мимолетно: густой, сладкий, похожий на цветочный аромат. А за ним наплыл другой – тошнотворный, как от тухлого мяса. Потом все рассеялось.
14
Хомут
7 августа 1892 года, 12 часов 34 минуты
Шесть наций, шесть народов племени ирокезов умножились после Разделения, расселившись на юг и на запад до соприкосновения с племенами майами и шайенов. В начале девятнадцатого века правительство Нового Запада было слишком занято восстанием Нового Акана на юге, крахом трансатлантических сообщений с Европой и установлением новых связей с Объединенными Индиями. Между тем Шесть наций накапливали богатство и силу, образовав тесно спаянное племенное сообщество, населившее пограничье Нового Запада и Индейских территорий. Надо сказать, Шесть наций во многих отношениях вели себя так, будто границы вовсе не существовало.
К концу первого часа Казанова уверился: остаток своих дней Тео проведет с шеей, согнутой под прямым углом к позвоночнику. Еще через час он увидел, что Тео стал спотыкаться.
Когда майор выехал в голову колонны, Казанова улучил минутку, покинул строй и подобрался к приятелю.
– Дай-ка помогу, – сказал он голосом, приглушенным кожаной маской, и поднял хомут.
– Уф-ф… благодарствую, Каз, – отозвался Тео.
Голову повернуть он не мог, но улыбку выдавил. Лицо покрывал слой пота и пыли.
– А мне еще повезло, – проговорил он, стараясь отдышаться. – В этих шлемах, наверно, вовсе убийство…
– Не болтай, дыши лучше, – покачал головой Казанова.
Однако Тео не сильно ошибся. Даже при откинутых линзах шлем был сущей парилкой. Казанова потел так, что кожа успела промокнуть насквозь. Тем не менее в шлемах шагало все подразделение. Солдаты казались роем пучеглазых мух, ползущих вдоль дороги. Даже майор ехал в маске, и Казанова невольно разволновался за друга. Приглядевшись, он увидел: шея Тео сильно кровоточила. Хомут стер кожу.
– Слышь… – хрипло прошептал Тео.
– Что?
– Слышь, сделал бы ты еще пустячок…
Казанова продолжал поддерживать хомут, не давая ему касаться шеи Тео.
