Одна рука Казановы проникла под затылок Тео, другая – под спину. Тео попробовал сдвинуться самостоятельно. Плечо отозвалось болью. Пришлось изрядно поскрипеть зубами, но наконец Казанова устроил его на подушках, приваленных к деревянной спинке кровати.
– Удобно?
– Удобно, – выдохнул Тео.
Оказавшись в более-менее вертикальном положении, он смог как следует разглядеть комнату. Дымка стояла у дровяной плиты. Тео увидел большой стол, заваленный травами, мисками, банками и ножами. Темноватый коридор вел в другую часть дома. Кровать, на которой лежал Тео, похоже, временно вытащили в кухню, служившую одновременно и мастерской.
Казанова, довольный, сел рядом с Тео на стул. Юноша хотел расспросить обо всем сразу, но не знал, с чего начать.
– Где мы? – прохрипел он наконец.
– Это Дымкина хижина. Мы на юго-востоке штата Нью-Йорк.
– Как мы сюда попали?
Бровь Казановы, не тронутая шрамом, поползла вверх.
– Ты совсем не помнишь нашей поездки?
Тео покачал головой:
– Я помню… – Он вздрогнул. – Только засаду.
Подошла Дымка. Она держала деревянное блюдо и на нем – чашку воды, миску дымящегося супа из грибов с зеленым луком и плошку лесных ягод.
– Ешь медленно, – посоветовала она. – Следи, все ли в порядке будет с желудком. Ты же несколько дней не ел почти ничего.
Она поставила стул по другую сторону кровати, возле окна, придвинула к себе связку холщовых мешочков, сшитых вручную, и принялась набивать их высушенными травами с подноса.
Тео здоровой рукой взял ложку, отхлебнул. У него вырвался вздох: кажется, он в жизни своей ничего вкуснее не пробовал! Зеленый лук источал запах травы, грибы – аромат земли.
– Спасибо вам, – поблагодарил он Дымку. – Язык проглотить!
Женщина улыбнулась в ответ:
– Понравилось? Ну и хорошо.
Тео съел еще ложку и обратился к Казанове:
– Можешь рассказать, что с нами случилось?
– А ты-то помнишь, как тебе плечо распахало?
– Я только помню, как из-за деревьев выскочили стрелки, потом в одного мула угодила стрела. Я и побежал, чтобы фургон меня не снес…
– Примерно так все и было, – сказал Казанова. – Появились лучники, наши все бросились кто куда. Как ранило мула, я не заметил, но второй, должно быть, понес, и тебя потащило. Куда тебе в хомуте было за ними угнаться! – Он покачал головой. – Спасибо и на том, что хомут в какой-то мере тебя защитил, пока ты по земле ехал. Ну вы и неслись, еле догнал! И хомут еле снял…
Он взглянул на Тео, поморщился.
– Пока я тебя освобождал и в кузов закидывал, мулы успели довольно далеко убежать… Я ведь подумывал вернуться к отряду, Тео, правда! – Он вновь покачал головой. – Да только осталось ли там к кому возвращаться? А вот твоя рана показалась мне скверной. Я ее вычистил и перевязал лучшей простыней Меррета, но грязи в нее успело набиться более чем достаточно… Потом ты вроде стал глаза открывать, но явно был не в себе. Я и подумал, а не было ли какого яда на наконечниках? Тем более они сделаны так, чтобы раскалываться уже в теле: скорее всего, я не все вытащил… Вот я и решил – надо гнать скорее вперед и показать тебя Дымке. По счастью, мы были чуть западнее границы, я и давай править на северо-восток. Сперва в Пенсильванию, потом в Нью- Йорк… Как раз вчера на рассвете и прибыли. Так что ты больше суток в лихорадке валялся. Дымка живо вскрыла рану и вычистила осколки. Все заштопала, чтобы ты быстрей поправлялся!
Тео дослушал и констатировал:
– Значит, мы теперь дезертиры.
Казанова опустил глаза:
– Боюсь, именно так. Ты уж меня прости.
