шагом покинул тесную офицерскую каюту. Только оказавшись в уютном, застеленном ковром коридоре, когда за его спиной гулко защелкнулся дверной замок, Дима понял, что теперь его жизнь, похоже, сделала еще один неожиданный кульбит и очень скоро кардинально изменится.
Глава 6
– Господин кабинет-маршал, – обратился к военачальнику Кельвер, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее и спокойнее, – сегодня на рассвете наш флагманский дирижабль был атакован в небе над Ректоратом неизвестным аэропланом. Есть раненые. Осмелюсь сообщить, что…
– Да знаю я, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, барон Диттель ден Брунхильд. – Мы уже направили соответствующий запрос в посольство Лореи, те ответили, что аэроплан был аламейским и в его кабине сидел аламейский пилот. А с Аламеей мы, если вы еще не забыли, находимся в состоянии войны.
– Как аламейский аэроплан оказался в небе Лореи? – удивленно подняв бровь, спросил ден Геллер, хотя и без того уже прекрасно знал ответ.
– В точности так же, как и ваш цеппелин, уважаемый генерал-министр. Посол утверждает, что аэроплан накануне прибыл к ним на плановый ремонт. Изволите ли видеть, между Аламеей и Лореей до сих пор действует договор о научно-техническом сотрудничестве, его покамест никто не денонсировал.
– Позволю себе заметить, господин верховный командующий, что посол лжет, – добавив в свой голос чуть-чуть стальных ноток, отчеканил Кельвер.
– Конечно, лжет! – хохотнул ден Брунхильд. – Аламейцы вообще не строят аэропланов, они пользуются лорейской и краймарской техникой. Это была типичная провокация, направленная на то, чтобы выгнать нас из лорейского воздушного пространства. Надо сказать, они своего добились. Не так ли, генерал?
– Если честно, я вообще не до конца понимаю стратегическую необходимость в подобных рейдах наших дирижаблей над территориями сопредельных государств, – осторожно заметил Кельвер. – Вы знаете мое мнение, господин кабинет-маршал: я уверен, что цеппелины принесут гораздо больше пользы на фронте.
– Это потому что вы тактик, а не стратег, – насупившись, отозвался верховный главнокомандующий сурганской армией, – занимайтесь вашими непосредственными обязанностями и не лезьте, куда не просят. Пока мы заняты борьбой с Аламеей, нам следует держать другие территории в постоянном страхе, иначе кто-нибудь непременно ударит нам в спину, выбрав удачный момент. А лучшее средство напугать наших уважаемых соседей – это ваши цеппелины, дорогой генерал, в любую минуту готовые вывалить им на головы кучу фугасных бомб. Согласны?
– Так точно, господин кабинет-маршал! – вытянулся по струнке Кельвер. – Наше великое отечество, окруженное плотным кольцом врагов, в минуту смертельной опасности должно дать отчаянный отпор…
– Хватит, ден Геллер! – повысив голос до крика, хлопнул ладонью по столу барон. – Оставьте эту напыщенную пропаганду Штонфелю, она хорошо годится, чтобы промывать мозги крестьянам. Вы прекрасно знаете нашу согласованную позицию по поводу применения ваших парней в нынешней кампании. Те силы, которыми мы располагаем, погоды на фронте не сделают.
– Это потому, что нам катастрофически не хватает новых аэропланов и опытных пилотов.
– Вот и займитесь, демоны вас раздери, их обучением! Мне, что ли, выполнять за вас вашу работу?
– Никак нет, господин кабинет-маршал! – отчеканил Кельвер, снова вытянувшись по стойке «смирно».
– Вот и отлично, – устало выдохнул главнокомандующий. – Ступайте, ден Геллер, не действуйте мне на нервы.
«Фальтсхеттельмарк» ошвартовался у причальной мачты на западной окраине Тангола на рассвете. Дима сдал каптеру свой шерстяной плед, получил у статс-капитана Ленхарда бумаги и заглянул в жилой отсек к ожидавшему отправки в госпиталь Эрдману, которому предстояло провести на больничной койке как минимум весь ближайший месяц. Парень улыбался и держался молодцом, но все-таки был немного подавлен: от него Дима узнал, что борт-механик, получивший в недавнем бою тяжелое ранение и последние сутки метавшийся в сильной горячке, этой ночью умер. Как сказал фельдшер, от несварения свинца. Прощание получилось недолгим: услышав последние новости, Эрдман сообщил, что теперь он спокоен за небо родной страны, пожелал Диме удачи и пообещал разыскать его, как только закончится война, чтобы пропустить вместе по кружечке крепкого сурганского эля. Похоже, он и впрямь был искренне рад новому назначению своего боевого товарища.
Над базой второго воздушного флота, к которому был приписан «Фальтсхеттельмарк», висели низкие серые облака, сеявшие мелкий холодный дождь, а дорожки между выгнувшими в свинцовое небо металлические спины ангарами и длинными приземистыми казармами превратились в неприятное глинистое месиво. Воспользовавшись выданными ему пайковыми талонами, Дима приобрел в войсковом магазинчике архаичного вида бритвенный станок со сменными лезвиями, помазок из грубой натуральной щетины,
