таверн и харчевен доносилась задорная музыка, по проспектам сновал разномастный транспорт. Артиллерийские обстрелы, пороховая гарь, сотни убитых и раненых – все это было бесконечно далеко отсюда, словно в другом времени, в иной реальности.
Протянувшаяся почти по самой окраине Каретная улица оказалась неширокой и пустынной, обрамленной невысокими, но уютными особняками с зелеными палисадниками. Сейчас, в поздних вечерних сумерках, они казались темными и загадочными, совершенно безжизненными, а потому – таящими в себе неизвестность.
Дом номер девятнадцать отыскался на северной ее стороне; в окнах теплился свет, обитатели еще не спали. Алекс поднялся на крыльцо, жестом остановив Диму внизу, и несколько раз провернул потемневшую от времени медную ручку звонка справа от входной двери. Внутри особняка послышался не слишком мелодичный треск, затем спустя короткое время раздались приглушенные шаги, щелкнул замок, и на пороге появилась немолодая уже женщина в темном домашнем платье. Вопросительно посмотрела на незваного гостя, но стоило ей разглядеть на нем летную форму, как лицо ее приняло растерянное и встревоженное выражение.
– Госпожа Ромбег? – на всякий случай уточнил Алекс.
– Да, это я.
– Меня зовут Алекс Боннер, я являюсь… Вернее, являлся сослуживцем вашего сына Лоттера. Он… К сожалению, он погиб. Примите искренние соболезнования от имени его друзей и командования вооруженных сил Великого Сургана. Вот, возьмите.
С этими словами Алекс извлек из внутреннего кармана кителя сложенный вдвое бумажный пакет и протянул его замершей в дверях женщине. Та приняла конверт, но даже не взглянула на него, устремив неподвижный взгляд куда-то в пространство. Алекс помялся с минуту, переступая с ноги на ногу, кашлянул в кулак и, осторожно шагнув вниз по ступеням, произнес:
– В общем, извините. До свидания. Всего доброго.
– Как это случилось?
Чуть слышные слова прозвучали в вечерней тишине словно выстрел. Голос женщины казался совершенно пустым, безжизненным.
– Он погиб в воздушном бою над Ахтыбахом, защищая родину и отечество. Противник имел преимущество в чистой скорости и вооружении… Все произошло очень быстро.
Постояв у крыльца еще с минуту и не дождавшись более никаких вопросов, Алекс молча приложил руку к козырьку, развернулся на каблуках и, кивнув Диме, зашагал прочь. Они уже изрядно удалились от дома, когда Дима нашел в себе силы обернуться. Женщина так и стояла на крыльце, молча глядя им вслед. В безвольно повисшей руке она сжимала конверт из темной бумаги, почему-то казавшийся в прямоугольнике падавшего из раскрытой двери тусклого света кроваво-красным.
Городок Манген, куда они добрались на попутке следующим утром, и впрямь оказался самой настоящей деревней. Аккуратные, явно очень старые плетеные изгороди, небольшие бревенчатые домишки, по грунтовым дорогам бродят важные пучуки, а на обочине меланхолично пасется привязанная к деревянному колышку облезлая коза. Пастораль и идиллия.
Надел семейства Боннеров располагался на самом краю поселка, на отшибе, вдали от других домов. За оградой начинался пологий склон, спускавшийся в заросшую травой луговину, а дальше, у самого горизонта, виднелась темная полоса леса. Наверное, этот пейзаж и впрямь можно было принять за балканский – правда, для полноты картины не хватало поднимающихся из-за леса гор, роль которых тут играли многочисленные пологие холмы.
Родители, уже весьма пожилые люди, были искренне рады визиту сына, а еще более рады тому, что его товарищ говорит по- русски. Истосковавшийся по общению на родном языке старик буквально атаковал Диму расспросами о последних новостях и творящихся в мире событиях, сетуя на то, что сын никак не соберется привезти ему телевизор или хотя бы простенький радиоприемник. Алекс отшучивался, уверяя отца, будто те две программы, что способен принять телевизор в таком захолустье, тот все равно не поймет в силу языкового барьера, а спутниковое телевидение здесь не работает из-за особенностей рельефа местности. Зато клятвенно пообещал в следующий раз привезти побольше хороших книг, пояснив в ответ на заданный Димой вполголоса вопрос, что у контрабандистов в Центруме можно купить практически все что угодно, вопрос лишь в цене.
Иными словами, Дима надолго сделался центром внимания в этом гостеприимном доме и начал даже подозревать, что приятель пригласил его не столько в целях интересного времяпровождения, сколько для того, чтобы развлечь родных, явно страдающих от дефицита общения. Впрочем, Дима не возражал.
Нога понемногу заживала, по крайней мере рана уже больше не кровоточила, покрывшись темной коркой без всяких признаков нагноения. Долгая ходьба все еще доставляла Диме некоторые болезненные ощущения, потому он больше сидел в плетеном кресле под навесом, игравшим тут роль веранды, потягивал морс из местных ягод и беседовал с отцом Алекса, рассказывавшим ему о временах своей молодости, пока мать суетилась по хозяйству. В недолгие минуты покоя он пытался придумать хоть какой-то план
