– Так… – Степка боязливо потянулся к вымени. – Мне это тоже все не нравится…
Когда мамка доила корову, для нее это было вроде ритуала. Сначала поговорит со скотиной, погладит ее, потом помоет вымя, помассирует каждую его долю, чтоб отдача молока была больше. Если ладони холодные или сухие – разотрет их и только затем возьмется за соски.
Степан же опустил все эти приготовления, сжал два передних соска и потянул вниз. Корова замычала и хлестнула Степку хвостом. В свете солнца блеснули две тонкие, словно паутинные нити, сизые струйки.
Первое молоко он спустил на землю и лишь затем принялся наполнять «чашу». А наполнив – напился. И тут же продолжил дойку. Наполнил респиратор еще раз и снова выпил. Сразу же почувствовал сытость, даже слегка замутило: молоко было жирноватым, тяжелым для желудка после нескольких дней голодухи. И все же Степан опять взялся за соски: сдоил все на землю, чтоб облегчить корове вымя.
Где-то поблизости рыскали волки, высоко в небе пролетело «полублюдце», но он продолжал заниматься делом до тех пор, пока молоко не иссякло.
А после поднялся, встряхнул ноющими от непривычной работы руками.
– Спасибо, в общем… – сказал он. – И что теперь с тобой делать? Жалко оставлять волкам. Пойдешь со мной?
Вопрос был глупый, не было мест для коров в его кочевой жизни, до предела насыщенной в последнее время взрывами и перестрелками. Тут бы больше конь сгодился.
Корова будто прочитала его мысли. Сухо звякнул колокольчик, буренка поплелась себе дальше, хрустя сухим ковылем. Степан же двинул в противоположную сторону.
Волки, как ни странно, увязались не за коровой, а за ним. Стая принялась осторожно сокращать дистанцию, заходя на Степку широким фронтом, чтобы отсечь возможные пути отступления.
Когда у тебя в руке «ПМ» с полным магазином, а за поясом топор, то может появиться ложное чувство самоуверенности. Особенно когда дело приходится иметь со зверем, что не крупнее собаки. Но волки способны на разнообразные охотничьи хитрости, кроме того, они знают каждую пядь своей территории. И плевать им, что перед этим ты выжил в боях против пришлых и мерзких человекоподобных порождений.
Степан поднялся на курган и увидел у его подножья с противоположной стороны семь поджидающих серых хищников. Это была классическая засада. Бежать? Некуда. К тому же он – не олень быстроногий, чтоб суметь оторваться от стаи. Драться? Видимо, придется, хотя патронов на всех не хватит…
Он поднял пистолет двумя руками. Выбрал самого крупного зверя, спустил курок. Волк заверещал, закрутился на месте, поливая траву кровью. Его собратья прыснули в стороны. В тот же миг Степан необыкновенно остро почувствовал направленный ему в спину взгляд и даже услышал мягкие шаги. Загонщики уже были за спиной!
Он развернулся и выстрелил. Пуля ушла в «молоко», бегущие на него волки не сбавили шага. Сначала бросились справа, мощные челюсти защелкнулись на предплечье стальным капканом. Клыки пробили макинтош, вошли в тело. Степан взмахнул рукой в тщетной попытке освободиться, в тот же момент на него набросились слева. Второй волк вцепился в макинтош сзади и рванул на себя. Степан пошатнулся и упал. Все происходило так быстро и так нелепо, что он не успел даже испугаться. Правую руку продолжал, ворча, терзать зверь, но Степка все же смог выстрелить в третьего волка. Кровь из раны на шее плеснула до самого неба, однако это уже не могло изменить расстановку сил. В лицо Степану смрадно дышал четвертый волчара, а всего в стае было не меньше двух десятков животных.
Вдали грянуло, и в боку у вожака, застывшего над Степаном, образовалась дыра. Послышалась череда сухих щелчков, заплясали фонтанчики земли. Кто-то отделил Степана от стаи, выпустив очередь из автомата. Причем произошло это в опасной близости от его ног, а одна из срикошетивших пуль зарылась в землю у самого уха.
Волки отступили, потеряв почти десяток охотников. Последний замешкавшийся хищник упрямо попытался вонзить клыки Степану в живот, пришлось выстрелом в упор выпустить ему мозги.
Когда все закончилось, Степан не стал переводить дух. Кто знает, с кем на сей раз свела судьба и зачем было кому-то тратить патроны, чтоб спасти ему жизнь. Быть может, кто-то просто не захотел, чтоб будущий раб оказался с сильно порченой шкурой.
Степан переметнулся за выпирающую из тела кургана глыбу. Зашарил взглядом по степи, но, к своему недоумению, не смог сразу найти стрелков. Поблизости не наблюдалось ни людей, ни их лошадей. Неведомые будто с луны свалились, подобно пришлым. Подозрения вызывали лишь невысокие кусты терна возле соседнего кургана.
Пуля тяжело клюнула в глыбу, выбив из нее облако пыли. Степан втянул голову за камень.
– Кто такой? Что за фортели выкидываешь? – прокричали из степи, но не со стороны кустов, как ожидал Степка. – Выходи с
