— Не тревожься. Все девочки, которых ты спасешь, уедут в прекрасное место. Им там будет гораздо лучше, чем здесь.
— А их матери? Они тоже с ними поедут? Та девочка сказала, что хочет к маме.
Обрывки воспоминания покалывают сердце, но я отгоняю их прочь.
На какое-то мгновение лицо папы теряет привычное выражение.
— Пока нельзя. Вот когда колдуна не станет, тогда девочки, наверное, вернутся к матерям.
Я улыбаюсь.
— Она обрадуется.
Я обвожу пальцем куриное копытце. Папа возится со скелетом и что-то бормочет.
— А куда ты ее отвезешь?
Папа хмыкает.
— А я все жду, когда ты спросишь. — Он качает головой. — Есть такой город, Белладома — самый красивый город в мире. Это за западными горами. Там правит могучий добрый король. Он всегда жалеет девочек, попавших в беду. Там они будут в надежных руках. Колдун никогда их там искать не станет. Мы с королем Белладомы союзники, — я, а не город. Колдун ни о чем не догадается, он думает только о Брайре.
Я хмурюсь. Я чувствую… ответственность, наверное. Я отвечаю за то, чтобы девочка наверху и другие девочки, в тюрьме, были счастливы.
— А розы там у них будут?
— И розы, и мимозы, и подсолнухи, и петунии, и гиацинты, и вообще все цветы, какие только есть на свете, — все будет. Король поселит девочек у себя во дворце, и они будут его гостьями.
У нас в городе я дворца пока не видела, но обязательно отыщу его в одну из вылазок. Наверное, он красивый. А в счастливом изобильном королевстве, наверное, дворцы еще краше!
— А в Белладоме есть такие существа? — спрашиваю я, показывая на висящие под потолком скелеты. — Или драконы? Или грифоны?
В книжке, которую подарил мне отец, говорится о драконах и грифонах, но в Брайре я их не видала. И в лаборатории их нет. А они, если верить сказкам, мудрые, но внушают страх.
Отец смотрит серьезно.
— Боюсь, что нет. Последний грифон умер больше ста лет назад, а драконов почти извели те, кто охотился на них ради их магии. Эти приятели, под потолком, и то чаще встречаются, да и кости от них остаются, а после драконов и того не получишь. Драконы — это чистая магия, ожившее волшебство.
— Кто же на них охотится? — Придушила бы негодяя!
— А ты как думаешь?
Я шиплю:
— Колдун?
Отец рассматривает содержимое холодильного ящика.
— Не только, но и он свою долю драконьей крови урвал.
Я заставляю когти вернуться на место.
— Зачем?
Отец закрывает ящик и обводит взглядом полки.
— Именно так колдуны изначально обрели чародейскую силу. Когда-то люди и драконы жили в мире и дружбе. Драконы несут в себе сродство с природными элементами — каменные драконы сродни земле, водяные — сродни реке, ну и так далее. Люди, которые жили рядом с драконами, мало-помалу впитывали их магию. Драконьи наездники и стали первыми колдунами.
— Ну и что? Люди ведь дружили с драконами. Зачем тогда колдунам убивать драконов?
Отец поворачивается ко мне лицом.
— Понимаешь, милая, власть — штука коварная. У кого она есть, хочет еще. А колдуны — они, в конце концов, такие же люди. Они узнали, что когда дракон умирает, его магическая сила достается тому, то находится к нему ближе всех. А если убить дракона, то и ждать не придется. Драконы ведь живут сотни лет. Зачем же тянуть и дожидаться, пока дракон умрет, если можно его убить? Чем больше магической силы получали колдуны, тем легче им было убивать драконов. Так и вышло, что драконов на свете почти не осталось.
Отец постукивает пальцем по подбородку.
