погрузилась в свои мысли, и думать забыла о происходящем вокруг.
Этой ошибки я больше не повторю. Она мне может дорого обойтись.
Не успеваю я вздохнуть, как Рен протягивает мне руку. Я поднимаю глаза и кладу свою ладонь в его.
Пальцы у него теплые и сильные. Он помогает мне встать. Мне помощь не нужна, но я принимаю ее, в основном из любопытства. Интересно, все мальчики так делают, если девочка падает, когда выпрыгнет из фонтана? Правда, мне почему-то кажется, что девочки по фонтанам обычно не скачут, но об этом я сейчас думать не хочу.
Рен здесь. Рен жив. У него теплые руки, он замечательный, и еще он с застенчивой улыбкой протягивает мне новую розу.
— Я… э-э… не очень хорошо помню, что случилось прошлой ночью. Все как в тумане. Вроде бы я видел тебя и подарил тебе цветок, но когда проснулся, ничего толком не мог вспомнить.
Он проводит рукой по волосам. Этот жест мне незнаком, но я быстро догадываюсь, что он означает. Рен нервничает. А у меня такое ощущение, словно я парю выше деревьев, хотя на самом деле прочно стою на земле.
Я протягиваю свободную руку, беру розу и подношу к лицу, чтобы вдохнуть ее аромат.
— Спасибо, — говорю я. От шеи вверх разливается краска. Рен все еще держит меня за руку, и я не делаю попытки освободиться. Мне нравится и этот жар, и прикосновение его ладони к моей.
— Я — Рен, — говорит он, и я решаю не показывать, что помню о вчерашнем куда как больше его.
— Меня зовут Кимера, — говорю я. Я впервые назвала свое имя человеку. Это странно и увлекательно, словно таким образом мы заключаем тайный союз.
— Кимера, — повторяет он. — Красивое имя. И тебе подходит.
Мне нравится, как он произносит мое имя. Пусть бы он повторял его снова и снова, ласковым голосом, хоть сто раз подряд. Что отвечать, я не знаю, поэтому просто улыбаюсь. Он явно приободряется.
— Мне почему-то кажется, что я тебя уже видел, только никак не вспомню где, — говорит он. — Ты давно в Брайре?
— Я вообще не из Брайра. Я живу за городом.
— Я так и думал. Все, кто живет в Брайре, знают, что после заката на улицу выходить нельзя.
— Но ты же вышел.
Он смеется:
— Ну да. Зачем — не скажу. Так что и тебя спрашивать не стану. Чтобы было по-честному, да?
Он подмигивает, и мы смеемся вместе.
— Точно!
Да, Рен мне очень нравится. Его смех, его голос, исходящее от него тепло — я словно парю в облаках.
Он сжимает мою ладонь.
— Послушай, хочешь, я тебе кое-что покажу? Раз ты здесь недавно?
— Что?
— Нет, заранее не скажу, а то какой же тогда будет сюрприз?
Я не могу удержаться и хихикаю.
— Да уж, сюрприза не выйдет.
Он кивает в сторону переулка.
— Доверишься мне?
Доверюсь. Что бы там ни говорил отец, этому мальчику я готова поверить без оглядки. После того как мы заговорили друг с другом, я не верю, что он помогает колдуну.
Я сжимаю его руку в ответ:
— Да.
— Ну, тогда побежали, — говорит он и срывается с места, не выпуская моей руки.
Я без труда поспеваю за ним. Собственно говоря, я могу бежать куда быстрее, но мне не хочется его обгонять. Мне нравится бежать рядом, бок о бок с Реном, рука об руку, по ночным улицам Брайра. Нас обдувает прохладный ветерок, а лунного света хватает, чтобы видеть, куда ступаешь.
Мы бежим мимо незнакомых домов, и я задумываюсь — куда меня ведет Рен? Может, уже пора волноваться? Дома стоят все реже, и с виду они какие-то совсем уж старые. Осыпающийся кирпич, заросшие сорняками клумбы, подмигивающие нам вслед разбитые окна… Ни одной живой души. Даже стражники, я чую, здесь не показываются. Наконец Рен останавливается, и я не могу удержать вздох изумления. Перед нами — чащоба из переплетенных побегов и колючек. Она наползает на здание целиком, стелется
