осажденные.
В ночь на 22 июня 1190 года от Р. Х. войска крестоносцев скрытно выдвинулись на исходные позиции. Крестоносцы-палестинцы заняли позицию напротив Сионских ворот в южной стене, фландрийцы под командованием Жана дю Лоэля – напротив ворот Давида в западной стене, оба германских дивизиона под общим командованием Фридриха Швабского – напротив северных ворот Святого Стефана, а легион «Волки» и корпус «Соколы» под общим командованием Первого легата Георгия – напротив Золотых ворот в восточной стене. Как уже говорилось выше, возле проема в подземный ход сосредоточились ударные силы легиона «Медведи» и когорта специально подготовленных русичами рейтаров-германцев.
Накануне на Военном совете, куда были приглашены не только командующие, но и командиры подразделений, были уточнены действия наступающих. Так, командирам войск, имитирующим атаки городских ворот, было строго-настрого приказано не лезть на рожон и не допускать ненужные потери в личном составе. Кроме того, командиров предупредили о категорическом запрете на мародерство и на ненужное кровопролитие. За нарушение последнего приказа пригрозили смертью.
С первыми лучами солнца со всех четырех сторон на город пошли штурмовые колонны. Они то накатывались, то отступали. То забрасывали стены стрелами и снарядами из катапульт, то вдруг прекращали стрельбу и высылали парламентеров с предложением о капитуляции. Видя такие «беспомощные» атаки крестоносцев, обороняющиеся приободрились и на предложения сдаться отвечали отказом. Крестоносцы опять и опять имитировали штурм, притупляя внимание сарацин.
Ближе к середине дня, когда и те и другие изрядно устали и старательно пытались спрятаться от палящей жары, первые отряды штурмовиков из легиона «Медведи» бесшумно двинулись по подземному ходу в замок тамплиеров. Во главе отряда шел герцог, которому после боя с кавалерией сарацин явно не сиделось на месте. Первая сотня штурмовиков молнией пронеслась по туннелю и, выскочив из подвала во двор замка, так же бесшумно перерезала немногочисленную охрану. Пока подтягивались основные силы легиона, штурмовики и Корнелий осмотрели все помещения замка, наметили точки обороны и вернулись в патио. Там уже выстроилась первая ударная когорта с оружием наготове. Открылись ворота замка, и легионеры бесшумно рванулись в направлении Сионских ворот через тесные улочки Иерусалима. Вторая тысяча ушла вправо, к храму Соломона и Золотым воротам, а третья когорта осталась для охраны замка и королевского дворца, находящегося в соседнем здании. Наконец из туннеля показались первая группа рейтаров, в переднем герцог даже под закрытым забралом шлема узнал веснушчатую физиономию графа Зигфрида. Наконец когорта построилась в патио. Германцам досталась нелегкая задача – пройти через весь город к воротам Святого Стефана, впустить через них своих соотечественников и захватить храм Гроба Господня. С улицы донесся шум боя – это русичи ввязались в бой с охраной Сионских ворот. Германцы открыли ворота замка и рванулись напролом в заданном направлении.
Король Ги де Лузиньян наблюдал за происходящим с высоты горы Сион. Он не находил себе места от нетерпения, но Сионские ворота все еще были заперты. Но вот послышался шум боя, и ворота медленно распахнулись. Король дал шпоры коню и помчался в сторону города. За ним устремились его верные крестоносцы-палестинцы. Еще через некоторое время распахнулись и Золотые ворота, впуская легион русичей. Завязались уличные бои. Сарацины держались за каждый дом, но силы уже были неравны. Над высоченной башней замка тамплиеров уже взвился победный стяг с золотым крестом на белом полотнище.
Король во главе отряда крестоносцев прорывался к Дворцу Давида, в котором, по его сведениям, располагались командир гарнизона и наместник Саладина. Он почитал делом чести арестовать их лично. Вот уже открылись ворота Давида, и в город ринулись засидевшиеся фландрийцы, вот уже перед ним сам Дворец, но тут что-то ударило в грудь короля… и он потерял сознание.
К закату дня все было кончено. Измученные войска вернулись в лагерь, оставив в городе лишь две когорты конных германских рыцарей, наименее пострадавших при штурме. Горожан выгнали на улицы заниматься приведением города в порядок. Раненого короля по его просьбе внесли на носилках в королевский дворец. Там над ним колдовали медики.
Герцог Корнелий в одиночестве сидел в своем штабном фургоне. Луна в три четверти давала достаточно света, чтобы не зажигать свечи. «Вот завершился еще один поворот Истории, – крутилось у него в голове. – Теперь, похоже, вся история Европы и Азии пойдет в другом направлении. В каком? Это, кажется, полностью зависит от меня».
Глава 6
Король Иерусалимский умирал. Рана оказалась смертельной, и хотя лекари ежедневно промывали и обрабатывали ее, не заживала. Усиливалась лихорадка. Умирать было обидно – ведь только-только сбылась его мечта. Но, с другой стороны, мечта ведь сбылась! Иерусалим вновь христианский! И эти мысли помогали справиться с осознанием неизбежности. Король все еще пытался участвовать в государственных делах – так, он подписал указ о назначении герцога Корнелия королевским сенешалем, распорядился об амнистии для защитников города, отменил рабство, вызвал из Рима священников для восстановления храмов и возобновления богослужения… Но к середине июля королю стало совсем плохо, и он вызвал к себе герцога Корнелия.
