Весной, в двадцать первый день месяца Эйлет 6729 года от Сотворения Мира, пентера входила в бухту Тираса. Столица Тиверского княжества Белоград встречала гостей. Корнелий с пятнадцатилетним сыном Игорем сошел на берег. Их, естественно, никто не встречал – путешествовали они инкогнито под видом паломников из Константинополя в Киево-Печерскую лавру. Остановились в гостинице и после короткого отдыха отправились смотреть город.
Корнелий с интересом осматривался вокруг. За те тридцать с лишним лет, что прошли с его последнего посещения, в Белограде изменилось немного. Все те же широкие, мощенные известняком улицы и площади, двух- и трехэтажные оштукатуренные кирпичные дома, скверы и фонтаны на площадях. Даже княжеский дворец, построенный еще его сыном Святославом, остался практически таким же. Изменилась только цитадель. Стены и башни стали мощнее и выше. Контрфорсы теперь спускались прямо в воду, а вход в порт был тщательно перекрыт небольшими фортами. Княжил в Белограде по-прежнему его пятидесятилетний внук Игорь Святославич, который провожал войска русичей в Крестовый поход в 6697 году от Сотворения Мира.
К вечеру уставшие и довольные путешественники вернулись в гостиницу. Сын, только коснувшись подушки, уснул, а Корнелий бухнулся на диван, вытянул натруженные ноги и задумался. Нужно ли открыться внуку? А может, пока не торопиться и прозондировать почву? Или сразу ехать в Киев к сыну, князю Владимиру? Правда, Великому князю уже шестьдесят два, но, по слухам, он еще в неплохой форме и здравом уме. Так ничего и не придумав, Корнелий уснул. Снился ему, как ни странно, Иерусалим с его зелеными рощами на околицах, золотыми куполами храмов, шумными торговыми площадями и уютными тенистыми улочками… Посреди ночи его разбудили странные звуки, доносящиеся из комнаты сына. Тихонько заглянув в комнату, он увидел всхлипывающего во сне Игоря. Подойдя, Корнелий ласково прикоснулся к плечу юноши. Тот сразу проснулся, повернул к отцу заплаканное лицо и виновато улыбнулся:
– Я скучаю. По братьям, по сестричке… по дворцу. Отец, неужели я больше всего этого никогда не увижу? Я понимаю, что ты не напрасно выбрал меня и у меня особая роль в твоих планах, но… мне немножко страшно. Совсем чуть-чуть…
Корнелий ничего не ответил. Да и что говорить – мальчик все прекрасно понимает сам. Еще раз потрепав сына по голове и пожелав ему доброй ночи, он отправился к себе. Заснул он только с первыми лучами утреннего солнца.
Проснулся Корнелий с твердой уверенностью посетить князя Игоря. Сел к столу, быстро набросал короткое письмо. Осталось ждать.
Ответ пришел к концу того же дня. Корнелий с сыном сразу же направились во дворец. Едва войдя в парадные двери, они увидели князя, бегущего к ним с распростертыми объятиями. Дед с внуком обнялись и замерли молча. Ничего не понимающая свита князя застыла в недоумении. Наконец объятия разжались, и князь, отстранившись, принялся рассматривать ничуть не постаревшего деда, удивленно качая головой. Насмотревшись, обнял за плечи и повел, даже потащил в кабинет. Игорь-младший скромно двинулся следом.
– Дед… князь… экселенц, – запутался в обращениях внук, – я знал, что когда-нибудь ты вернешься. Ты не мог не вернуться, ведь ты – Великий князь! Рассказывай скорее… – Но спохватился, увидев младшего Игоря: – И познакомь нас. Судя по всему, это твой сын?
– Да, сын. Твой дядя, между прочим. И принц Иерусалимский Игорь, брат короля Иерусалимского Велемира І, внук халифа Багдадского ан-Насира аль-Аббаса. Впечатляет?
– Впечатляет, – ухмыльнулся князь Игорь, протягивая руку в приветствии: – Рад видеть тебя, принц!
Мальчишка зарделся от смущения, но, уловив комизм ситуации, заулыбался и крепко, по-мужски, пожал протянутую руку. Потом скромно присел в сторонке с книгой, давая наговориться старшим. Дед с внуком проговорили ночь напролет. Игорь-младший, не выдержав, уснул в кресле, а старшие все говорили и говорили. Корнелию было что рассказать внуку, а внук оказался благодарным слушателем. Потом настал черед внука. Он поведал, что за время отсутствия Великого князя Русь жила в мире. Исключением служили разве что редкие налеты банд валахов из-за Тираса да крымских пиратов. Крупных военных конфликтов ни с поляками, ни с кипчаками не было. Даже свеи притихли и не пересекали границ. Поэтому, пользуясь ситуацией, в стране вовсю развивалась промышленность. Железоплавильные заводы, ткацкие и бумажные фабрики. От купцов не было отбоя. Правда, за прошедшие годы несколько раз случались засухи да эпидемии, но разумная внутренняя политика и хорошо поставленная медицина сводили последствия к минимуму. Великий князь киевский вел весьма взвешенную внешнюю политику, основанную на династических браках. Через всех своих многочисленных детей он породнился едва не со всей Европой и половиной Азии. А чтобы армия русичей имела постоянную боевую подготовку, Великий князь периодически вмешивался в военные конфликты на стороне кого-то из своих родичей!
Расставаясь под утро, решили, не откладывая, отправить гонца в Киев.
Возвращения гонца нужно было ожидать не менее пяти дней, поэтому решили погулять по
