– Не понял?
– А чего тут непонятного? Я привел байдак так близко к Сечи, как смог… с этой стороны. Тем более с таким грузом. Дальше – мелководье. Челном или вплавь. Нравится тебе это или нет… типун мне на язык.
Василий взобрался на тюки, чтобы осмотреться, и в этот же миг его окликнули:
– Пугу, пугу!
– Пугу, пугу! – широко усмехаясь, Полупуд поднес ладони к губам и ответил таким же окликом, чуть смазанным из-за улыбки.
– Кем будешь? – отозвался невидимый собеседник.
– Казак с Луга! Сам не видишь, что ли?
– Мало ли что я вижу… – резонно заметил голос, и я только теперь разглядел казака, прячущегося в кроне кряжистого дуба, чьи толстые ветки нависали прямо над протокой. – Тетеря вон вчера божился, что свиное рыло в окне корчмы видел. В смушковой шапке и красной свитке…
– Ты же не в шинке, – не менее резонно ответил Полупуд. – Трезвый. Значит, глазам верить должен.
– Верно… – согласился казак. – Вот я и думаю, что ты за птица? Обычаи вроде знаешь. Но плывешь с юга. А в тех сторонах только басурманское жилье. И хлопцы у тебя на веслах, к лавкам привязаны, чисто галерники… Не по-христиански. Что скажешь?
– То такие хлопцы, – отмахнулся Полупуд, – что и в кандалы заковать не помешало бы. Когда придешь кием их чествовать, вспомнишь этот разговор. А что со стороны моря идем, так и тому причина найдется.
– Заблудились мы… Что тут такого?
Я вроде негромко, сам себе сказал, но то ли слух у дозорного был изумительный, то ли звуки над водой разносились слишком далеко, но запорожец услышал и рассмеялся так заливисто, что едва с дуба не рухнул.
– Это кто с тобой такой веселый? Из какого куреня будете, панове-товарищи? Не узнаю…
Полупуд дернул себя за ус и показал мне за спиной кулак. Мол, не лезь поперед батьки в пекло.
– Петро Ангел. В ученики пристал. Толковый хлопец. Еще всеми нами покомандует. Не признаешь, значит? А вот мне твое обличье знакомо. Не Иван Грач часом?
– Погодь, погодь… – пригляделся тот внимательнее, приложив ладонь козырьком. – Побей меня вражья сила! Полупуд?! Василий?
– Ну, наконец-то… – прогудел довольно запорожец. – А то я уж волноваться стал, чего это меня товарищи не узнают. Вроде бороды не отпускал и юбку не надел.
– Так ведь погиб ты! – вскричал дозорный. – Уже неделя минула, как за помин души чашу пили!
– Вот это круто руль заложили, – пробормотал кормчий. – Так и байдак опрокинуть не долго, типун мне на язык.
Полупуд помолчал немного, обдумывая новость.
– Гм… И кто ж надоумил товарищество меня хоронить?
– Так гонец из Умани к кошевому прискакал. Он весть о разорении татарами Свиридова Угла и привез. Сказывал, одно пепелище от села осталось. А ведь мы знали, что ты там после похода раны залечивал, а потом и зимовать остался. Куренной даже поговаривал, что приглядел ты себе в селе молодуху какую-то и осесть собирался. Брехали, что ли?
Василий опять дернул ус.
– И да, и нет… Долго рассказывать. Как-нибудь напомнишь мне в шинке… Если жбан пива поставить не поскупишься.
– Договорились, – потер ладони в предвкушении занимательной истории Иван Грач. – А что помянули живого, то не беда – теперь три раза дольше жить будешь.
– Когда к кому Старуха придет, о том лишь Господу ведомо. Но после нападения на Свиридов кут со мною еще много чего приключилось. И если бы не этот хлопец, – Полупуд не поленился, указал на меня, – может, и кстати бы заупокойный молебен пришелся бы. Так-то… Не зря я его Ангелом прозвал. Ну, да будет баляндрасы точить… Зови хлопцев, принимайте челн. Груз на нем знатный. Товариществу понравится. А мне к кошевому атаману спешно. Дело важное… Может, как раз то самое, из-за которого аж с самой Умани гонца гнали. Лодку дашь, или гать потайную проложили? Изменилось все за год, ничего не узнаю.
– Плавни, как дети, – согласился дозорный. – Год-два не видел, и не узнать. Может, твои, может – подменили.
– Абы жена не чужая, остальное стерпится… типун мне на язык, – хохотнул кормчий.
Странно, но Типун вел себя не как изгой или преступник, доставленный на суд, а словно с дальней дороги домой вернулся. Свободно и весело. Точь-в-точь как Полупуд. И поскольку объяснения этому я не мог найти, решил с кормчего глаз не спускать. По меньшей мере пока не пойму, в чем загвоздка.
