Сидя на коленях у Нарцисса, гладя его по щеке, на которой уже пробивалась щетина, я почувствовала, как сердце сжимается от мысли, что он разделит эту участь со мной. Странно, я всегда считала себя слишком эгоистичной для подобных эмоций. Мне казалось, что перед лицом собственной смерти чужая не сможет взволновать меня сильнее. Я и не утверждаю, что тревожилась за Нарцисса больше, чем за себя, но непосредственно в тот момент мне было невыразимо больно именно из-за судьбы того, к чьей тёплой пока ещё коже я прикасалась.
— Знаешь, если бы смерть одного из нас могла вытащить другого… — еле слышно прошептала я в его ухо. Я хотела продолжить, сказав, что готова была бы отдать свою жизнь, и не покривила бы душой. Но подобные слова вдруг показались столь пафосными и оттого неестественными, что вместо этого пришлось отшутиться: —…То я бы приняла эту жертву.
Нарцисс тихонько рассмеялся и погладил меня по волосам. Стало очевидно, что заменённая в последний момент концовка нисколько его не обманула.
— Ты опоздала, — тихо ответил он. — Я уже успел подумать об этом раньше.
Я прижалась к нему посильнее, он крепче обнял меня в ответ.
— Если хочешь, можешь меня съесть, — щедро предложила я, радуясь, что Нарцисс не может видеть слёз, которыми сопровождалась очередная шутка.
— Отравлюсь, — хмыкнул он, ласково отводя волосы с моего лба. — Такую язву, как ты, есть рискованно.
— На себя посмотри, — парировала я, погладив его по лбу.
Под подушечками пальцев пролегли незнакомые прежде морщинки.
Нарцисс перехватил мою руку, перевернул ладонью вверх и поцеловал.
— Знаешь, Дейзи…
У меня комок встал в горле. Он никогда не называл меня по имени.
— …Мне до сих пор не довелось тебе сказать… Удобного случая не было…
Я приложила пальцы к его губам и даже надавила сильнее, чем собиралась.
— Не надо, — попросила я, чувствуя, как непрошеные слёзы опять подступают к глазам. Пришлось замолчать и приложить усилие, чтобы взять себя в руки. — Сейчас и так тяжело. А после твоих слов это будет уже слишком.
Он понял и промолчал. Потом, правда, приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел произнести ни звука: сверху со скрипом сдвинулась каменная плита.
Мы оба вскочили, задирая головы, испытывая смешанные чувства — от пьянящей разум радости до опасения, что из проёма вот-вот польётся кипящая смола. Я пошатнулась и схватилась рукой за стену, лишь теперь понимая, насколько ослабла за проведённые здесь часы… или всё-таки дни?
Свет, от которого мы совершенно успели отвыкнуть, слепил глаза, и я с трудом разбирала силуэт… или два силуэта склонившихся над проёмом людей.
— Ну вот, здесь они! — послышался знакомый голос. — А говорил «Не знаю, не знаю». Как вы там, живы, леди Кобра? — крикнул он в колодец.
— Сколь ни странно, всё ещё да, лорд Ибарра! — крикнула я в ответ.
Точнее сказать, попыталась крикнуть. От слабости и из-за пересохшего горла слова получились тихими, так что не знаю, разобрали их наверху или нет. Но в данном случае это было не слишком важно: факт ответа говорил сам за себя.
— Вот и отлично, — откликнулся маг.
— Оба живы, — констатировали наверху, и я окончательно успокоилась, услышав ещё более знакомый голос. — Так, меньше разговоров. Дейзи, осторожнее: сейчас я спущу вам лестницу.
— Рэм!!!
Я понятия не имела, каким образом эти двое могли оказаться в часовне, но была готова вознести за это благодарную молитву всем богам.
Лестница оказалась верёвочной и доходила почти до самого пола. Когда её закрепили сверху, я начала было подниматься, но почти сразу же остановилась, ощутив сильный приступ головокружения. Пришлось замереть, вцепившись в верёвки, а потом и вовсе спуститься обратно, поскольку от раскачивания лестницы голова кружилась ещё сильнее.
— Кажется, это будет не так просто, как казалось вначале! — вынужденно призналась я.
— Чёрт, я об этом не подумал! — покаянно прокричал сверху Рэм. — Сейчас я спущусь к вам и помогу.
— Не дёргайся, — остановил его Ибарра. — Лучше постой тихо и не мешай сосредоточиться.
Спустя несколько мгновений я оторвалась от пола, ровным счётом ничего для этого не предприняв. Словно волна воздуха
