Он загадочно ухмыльнулся. Не напоказ, разводя таинственность, а скорее как человек, которому есть что рассказать, но он не рвётся это делать.
— Ты будешь разочарована, — с некоторой долей не вполне объяснимой грусти отозвался он. — Никакой особенной истории, как в твоём случае, за этим прозвищем не стоит. Скажем, просто мне так нравится.
Не скрою: такой ответ действительно несколько меня разочаровал. Но не пытать же его, в самом деле! Тем более что предыстории и правда может не быть. Ну, обозвал его так кто-то — и прижилось. Не редкость.
— Знаешь… — Нарцисс смотрел куда-то в сторону. Голос его стал серьёзным, и он даже непроизвольно изменил позу: спина распрямилась, а ноги соскользнули с кресла. — Несколько лет назад у меня было задание. Из застенков сбежал грабитель, рецидивист. Надо было его найти. На след я вышел довольно легко. Он далеко успел уйти от места заключения, и поиски привели меня в Тагорн. Это один из крупнейших городов в Ристонии, ну ты-то точно знаешь. Там легко затеряться, много злачных мест, но и искать мы умеем. Словом, я шёл по следу. И тут, в одном из центральных кварталов, повстречался мне старый приятель. Туда-сюда, чуть-чуть поговорили, оказалось, что он живёт совсем рядом. Ну, предложил зайти, выпить за встречу. А я двое суток на ногах, практически без сна. Вот и решил: зайду, отдохну полчаса, кофе выпью. Алкоголь, не думай, трогать не собирался. Ну а потом, с восстановившимися силами и посвежевшей головой отправлюсь дальше. По моим расчётам, мне недолго оставалось охотиться на того парня.
Я слушала, затаив дыхание, отлично понимая, насколько важный наступил сейчас момент. Обычно мужчины, тем более такие, как Нарцисс, не рассказывают женщинам о том, что могут чувствовать себя уставшими, невыспавшимися, нуждаться в чашке кофе… Словом, о том, что они тоже живые люди из плоти и крови, а вовсе не эдакий сгусток мышц и самомнения.
— Я принял приглашение. Мы просидели и проговорили даже не полчаса, а минут сорок. И выпили далеко не одну чашку кофе.
— И что? — нахмурила брови я, чувствуя подвох. — Твой приятель оказался сообщником парня, которого ты ловил?
— Нет. — Нарцисс улыбнулся, горько, словно как раз в этом случае всё было бы хорошо. — Мы просто посидели и разошлись, и я отправился ловить своего подопечного. И уже в скором времени вышел на его логово. Оно находилось в одном из тех самых злачных мест. Ветхий дом, давно уже запущенный, с покосившейся крышей. Вот только преступника там уже не было. Мы разминулись совсем чуть-чуть. Он успел побывать в доме и ушёл где-то за полчаса до меня. Так я понял из рассказа соседки. Но я его не потерял. След нашёлся, и я пошёл дальше. — Нарцисс помолчал, словно не хотел больше ничего говорить, но продолжение было неизбежно. — Прямо оттуда он отправился в ювелирную лавку. Ограбил её, чтобы с драгоценностями сбежать за границу. До Эркландии было не слишком далеко, а там, сама понимаешь, несложно потеряться. — Ещё одна пауза, на этот раз короткая. — В лавке он убил двух человек. Ювелира и его пятилетнюю дочь.
Я почувствовала, как что-то сжалось внутри, и отвела глаза. Теперь многое становилось понятно.
— Прежде он не совершал убийств, — глухо продолжил Нарцисс. — Или, по крайней мере, об этом не было известно. Но тут, видимо, близость свободы и страх снова попасться сделали своё дело. Он торопился и хотел уйти любой ценой.
— Он ушёл? — Мой голос разбил воцарившуюся снова тишину.
Нарцисс криво усмехнулся одним уголком рта:
— Нет, конечно. Я его нагнал. У самой границы. Может быть, даже на той стороне. Я не вдавался в такие тонкости.
— Ты арестовал его? — подозрительно покосилась на агента я, не исключая совсем другой исход.
— Да, — бесцветным голосом ответил тот. — Правда, кажется, немного покалечил. Но это не так уж принципиально, верно? Всё равно за убийство, тем более убийство ребёнка, полагается смертная казнь.
Я с грустью смотрела на коллегу. Теперь мне не нужно было спрашивать, зачем он рассказал эту историю и какое отношение она имела к теме полученных нами прозвищ. Всё и так было понятно. Быть Нарциссом действительно комфортнее, чем Джозефом. Нарцисс сосредоточен на самолюбовании. Его не мучают угрызения совести, не гложут воспоминания. Ему чуждо самокопание и размышления о том, что бы произошло (или не произошло), поступи он так, а не иначе. Нарцисс — это маска. Но маска, надетая в первую очередь не для окружающих, а на тот случай, если понадобится посмотреть на себя в зеркало.
— Ты ведь и сам понимаешь, что мы не в силах предвидеть всех последствий наших поступков, — озвучила совершенно тривиальную истину я. — Иногда задержка оказывается роковой, а иногда, наоборот, слишком раннее появление может иметь страшные последствия. Тут мы бессильны.
— Я повторил себе это достаточно много раз, — с ухмылкой закатил глаза Нарцисс. — Поверь: в том, что касается рационального анализа происшествий, я могу дать фору многим своим коллегам. Но что толку? Факт остаётся фактом: если бы я не задержался тогда, те двое бы не погибли.
