ткань рубашки и джинсов. Как иронично.
Щекочущее чувство в глотке заставляет меня разразиться кашлем, и я невольно задумываюсь о том, что это было мое второе за всю жизнь предсмертное состояние, и снова виной тому именно Моллиган.
- Хочешь посмотреть на нее? – мужчина отпускает меня и, не дождавшись ответа, шагает в направлении подвала, где когда-то держал и меня. Я не хочу туда возвращаться… не хочу даже приближаться к двери, ведущей в то злополучное помещение. Но, несмотря на это, мне приходится, и я тащусь за Райли, продолжая растирать ноющее от жгучей боли горло.
Шатен даже не оборачивается, чтобы взглянуть на меня. Конечно, он безошибочно угадывает наперед каждое мое действие… ведь он, в отличие от меня, знает, что я сделаю всё, что он скажет и предложит. Рано или поздно. А вот я по-прежнему с наивностью ребенка стараюсь противиться этому.
Едва ли ступив на лестницу, ведущую в подвал, я мигом различаю в углу помещения скрючившееся на полу, покрытое ранами и заляпанное кровью и пылью тело молодой девушки. Руки и ноги Олисии связаны, рот и глаза, как когда-то у Крис Нильсон, покрыты плотными повязками.
- Ты должен отпустить ее, - остановившись на нижней ступеньке, выпаливаю я, переводя взгляд с жертвы на похитителя.
- По-моему, я уже объяснял тебе, что никому ничего не должен, - умоляющим голосом бросает он и, подойдя к шатенке, опускается возле нее на корточки. Его ладонь касается макушки женской головы, и Кроули, взвыв, принимается ерзать на полу, лишь бы освободить себя от его ненавистных прикосновений.
- Тут дело не том, должен ты или не должен. Дело в том, что я попросту сдам тебя властям. Больше никто не умрет, слышишь? – мои пальцы сжимаются в кулаки, и я с трудом сдерживаю лихорадочную дрожь, наполнившую все мои конечности. Правая рука незаметно касается рукояти пистолета, даже несмотря на то, что я еще ни разу не осмелилась выстрелить в Моллигана. Хотя должна была. Давным давно.
- Не смеши меня, Ким… - воркует он, не сводя глаз с жертвы. Ловкие пальцы аккуратными движениями стягивают повязку, покрывающую глаза девушки, - ты попросту не сможешь этого сделать. А, впрочем… даже если и сможешь, то скажу тебе кое-что еще: мне тоже есть, чем тебя пошантажировать.
Получив возможность узреть своего похитителя, Олисия, привыкая к свету, быстро промаргивается и, прищурившись, кидает взгляд на Райли. По бледным щекам быстрыми тонкими ручейками струятся слезы, и я в который раз с содроганием в груди слышу утробный вой. Следом взор девушки бросается ко мне. Невнятные полустоны усиливаются и учащаются.
- Ох, ты хочешь что-то сказать? – усмехается Райли, тыльной стороной ладони лаская мокрые щеки Кроули. – Думаю, твое желание усилится, если ты узнаешь, кто стоит там, на лестнице.. Сказать ей, Ким?
Слова попросту застревают у меня поперек горла, и я могу издать лишь неясный писк, который едва ли долетел до них.
- Это криминальный психолог из полицейского участка. А полтора года назад она была детективом. Тебе повезло, правда, крошка? – нет ничего хуже, чем видеть в глазах человека, висящего на волоске от насилия, боли и смерти, ложную надежду. Я не уверена, что смогу спасти ее…
Заметив воодушевление на лице девушки, Райли, точно назло мне, освобождает рот шатенки, стянув повязку вниз – на шею.
- Пожалуйста! – взмолившись, Олисия, как может, пытается подползти ближе к лестнице. - Прошу вас, помогите! Я сделаю все, что вы хотите… только вытащите меня отсюда..
- Если ты сдашь меня, - продолжает Райли, с упоением наблюдая за стенаниями девушки, - я расскажу всем, что ты сделала с Кроуфордами. И что ты делала со мной. Расскажу, как громко ты стонала от удовольствия, когда я пользовался тобой здесь, прямо в этом самом подвале. И, поверь, я найду, чем подтвердить свои слова.
Услышав это, Кроули не сразу осознает смысл слов Моллигана, но когда же это все-таки происходит, сжавшись, девушка с силой зажмуривается и принимается рыдать в голос, прося помощи уже не у меня, но у несуществующего Господа.
- Видишь, ты расстроила ее, Ким… - осуждающе покачивая головой, шатен довольно резко хватает девушку за волосы и плечи и притягивает к себе. Повязка вновь возвращается на свое место, закрывая рот похищенной.
– Как ты думаешь, Олисии будет интересно посмотреть на то, с каким желанием и остервенением ты отдаешься мне? – мужчина неторопливо поднимается на ноги и направляется ко мне, выставив перед собой раскрытые ладони. Мои пальцы сильнее сжимают рукоять пистолета, что, конечно же, не ускользает от зоркого взгляда Моллигана. – Да брось, тебе еще не надоели эти игрушки? – его тело оказывается почти вплотную к моему, и я вновь ощущаю его требовательные прикосновения. Излюбленные мною руки медленно вытягивают полу рубашки из джинсов, и я стою, точно безжизненный кусок камня, вслушиваясь в сдавленные
