Хашори уже сидела за панелью управления в капитанском кресле, выросшем из пола мостика, и деловито нажимала на кнопки. Над панелью мерцали изображения двух других яутжа – владельцев кораблей, сопровождавших их в прыжке через нору. Они разговаривали между собой. Лилия не шевелилась и прислушивалась к их беседе.
Они тихо переговаривались, так что она не могла разобрать ни слова. Вероятно, речь шла о чём-то секретном. Рядом с ней просыпались члены экипажа «Спасителя Сатаны» и супруги Иветта и Цзянго Танны. Они вроде бы расстались совсем недавно, но за это время преодолели почти семнадцать световых лет. Лилия лучше всех остальных знала, что в таких обстоятельствах понятие времени теряет почти весь свой смысл.
Танны зевали и потягивались в своих креслах, хрустя суставами. Вейр расстегнула ремни, встала с кресла и подплыла к Хуту с Робо. Трое наёмников зашептались о чём-то между собой, осматриваясь по сторонам.
Хашори, казалось, не обращала на них никакого внимания. Она должна была заметить, что люди проснулись, но продолжала вполголоса разговаривать со своими соплеменниками.
– И что теперь? – спросила Вейр достаточно громко, чтобы её услышали остальные.
На лице её читались сомнение и неуверенность. Должно быть, она тяжело восприняла утрату своего корабля и члена своего экипажа.
Голографические изображения двух яутжа погасли. Хашори провела рукой по панели, и экран очистился, сменившись панорамой открытого космоса. На чёрном фоне мерцали бесчисленные древние звёзды. Лилия почувствовала, как ей сжимает грудь тоскливое ощущение, пробуждавшееся в ней всякий раз при виде этой картины. Наверное, это потому, что она становится всё ближе к людям.
– Что у вас там за секреты? – спросил Цзянго Танн.
Хашори заговорила, и Лилия принялась переводить.
– Нам нужно встретиться и обсудить кое-какие планы с другими нашими соплеменниками.
– Другими? – спросила Робо. – Я так понимаю, этих двух недостаточно?
– Ты всё ещё подозреваешь их, несмотря на то что они спасли нам жизнь? – спросила Иветта.
Робо пожала плечами.
– Мы сами подписались на это, и всё уже обсудили, – сказал Цзянго. Мы с Иветтой выяснили насчёт Лилии всё, что могли, и если есть возможность сопоставить наши знания с другой информацией, то грех не воспользоваться ею.
– Ей просто не нравится, что ею командуют яутжа, – предположила Иветта.
– Вот это в точку, – согласилась Робо. – Шесть лет назад мы подбили одного из этих ублюдков. Он вполне мог быть мужем этой… Или женой… Или кем они там друг другу приходятся.
Хашори сидела в кресле и наблюдала за их разговором. Она до сих пор не надела шлем, хотя находилась в полном боевом облачении, и её челюсти слегка двигались, а зубы негромко постукивали, словно что-то пережёвывая. На потолке над панелью управления было прикреплено боевое копьё, до которого она могла бы дотянуться не вставая. Было очевидно, что она тут самая главная, и ещё более очевидно, что наёмникам это не нравилось.
– Мы вышли на курс, – сказала Лилия.
Обратившись к Хашори на языке яутжа, она выслушала ответ и перевела его.
– Три дня до встречи с ними. И там придется снова принимать решения.
– Три дня на этой развалине, – недовольно сказал Хут.
Корабль яутжа во многом превосходил «Спасителя Сатаны», и все прекрасно знали об этом.
– Я должна увидеть, – сказала Лилия, поднимаясь с кресла.
– Что увидеть? – спросила Вейр.
– Его.
Лилия стояла перед капсулой, окруженной сдерживающим полем, в которой находился генерал Александр. Она знала, что ощущение чьего-то присутствия – это человеческое переживание, связанное со строением их мозга, потому что на самом деле такого чувства нет. И тем не менее её что-то неудержимо влекло к этой большой капсуле.
Как будто в невесомости генерал Александр служил единственным источником притяжения.
Протянув руку, она коснулась капсулы. Поверхность была гладкой и прохладной. Оглядевшись, она провела по ней ладонью, и под рукой появилась панель управления. Изучив символы, Лилия нажала один из них.
Крышка капсулы стала матовой, а потом и вовсе прозрачной.
Лилия в изумлении рассматривала монстра, в которого превратился генерал. Она часто видела его на «Макбете», она даже
