Зверь встряхнул башкой, окропив усеянную костями землю слюной и кровью, и засеменил прочь. С громким, частым топотом чудовище скрылось в тумане так же быстро, как и появилось.
Вытащив нож, Конрад высунулся наружу и потянулся к откатившемуся в их сторону черепу.
– Что вы делаете? – зашипела Уивер.
Отмахнувшись, он дотянулся до личных жетонов, зацепившихся за нижнюю челюсть черепа, поднял их и, чуть помедлив, показал Уивер.
– «Чепмен», – прочла она вслух. – Личный номер такой-то…
Уивер сдвинула брови.
– Значит, Паккард… – заговорила она.
– Только не говорите, что для вас это неожиданность, – ответил Конрад.
Уивер не знала, что и думать. Полковник врал им всем, но зачем? Майор был мертв – сожран и даже переварен, хотя Паккард утверждал, что он на связи. Поход к месту падения «Си Стэллиона» оказался пустой тратой времени и сил.
– Строимся, строимся, – негромко сказал Паккард, вместе со всеми покидая укрытие. Его бойцы, настороженно вглядываясь в туман, заняли круговую оборону. Выпрямившись во весь рост, полковник быстро огляделся, убедился, что все на месте, и устремил взгляд на Конрада, Уивер и черепа у их ног. Затаив дыхание, Уивер покосилась на Конрада, но тот уже сунул нож в ножны и успел убрать жетоны с глаз долой.
Отрывисто кивнув, Паккард устремился вперед сквозь туман. Марло с обнаженной катаной последовал за ним.
Уивер с Конрадом двинулись за остальными. Она попыталась заглянуть в его глаза, но он лишь молча смотрел в спину Паккарда и хмурился.
«Полковника нужно призвать к ответу, – подумала Уивер. – Он подвергает всех опасности. Нужно узнать, зачем». Но делать это по пути через логово чудовища не стоило.
Взглянув вокруг, Уивер заметила, что Ранда уклонился вправо от колонны. Он стоял, вглядываясь в туман в поисках исчезнувшего зверя, и медленно водил одолженной у нее камерой из стороны в сторону, так же, как солдаты – стволами винтовок. На миг показалось, что Ранда очень похож на нее, несмотря на всю его бесцеремонность и однобокость: он – так же, как и она сама – отдавал себя поискам без остатка, отрешившись от всего остального мира.
– Ранда, – шепотом окликнул Брукс, но его босс словно и не слышал. Он медленно поворачивался кругом, держа камеру наготове.
– Не отставайте! – в полный голос крикнул Паккард. Уивер моргнула от неожиданно громкого оклика.
Ранда поднял руку, показывая, что все слышит, но, стоило ему сделать шаг, что-то шевельнулось в тумане за его спиной.
Уивер затаила дыхание. Над меньшим из огромных черепов сородичей Конга появилась тень – темный силуэт в дымке на фоне неба. Вскарабкавшись наверх, рептилия почти неслышно перебралась через покатую лобную кость и скользнула вниз, к Ранде.
Огромная змеиная голова черепозавра склонилась вправо, потом влево, словно чтоб лучше рассмотреть жертву.
Ранда медленно обернулся и уставился прямо на ящера.
– Вот это да! – сказал он.
Монстр бросился на него.
При всей своей величине двигался он очень быстро. Соскользнув вниз, монстр хлестнул хвостом вперед, через спину, подхватил Ранду, отправил онемевшего от ужаса человека в разинутую пасть и проглотил целиком.
Сан отчаянно завизжала.
Пасть черепозавра озарилась вспышкой. Должно быть, Ранда случайно переключил камеру в режим непрерывной съемки и благодаря этому, падая головой вперед в пасть чудовища, прекрасно смог разглядеть, что его ждет. Последним, что видела Уивер, были ноги ученого, исчезающие между длинных жутких клыков.
Камера продолжала снимать, отмечая вспышками, отчетливо видимыми сквозь полупрозрачную кожу ужасной твари, путь несчастного вниз по пищеводу.
– Ложись! – заорал Конрад, хватая Уивер за плечо и вместе с ней падая на усеянную костями землю. В тот же миг весь мир вокруг словно взорвался. Загремели автоматные очереди. После относительной тишины грохот выстрелов был невыносим. Зажав ладонями уши, Уивер перекатилась на бок, чтобы видеть, что происходит.
Конрад палил из пистолета, после каждого выстрела смещая прицел вслед за монстром, кружившим в тумане неподалеку. Его кружение сопровождали едва различимые в дымке вспышки – камера в руках Ранды продолжала снимать. Мысль о том, что он целиком оказался в пищеводе этой твари и, возможно, пусть ненадолго, еще жив, одновременно ужасала и приводила в
