уклон. Бочки с напалмом можно было катить, контролируя скорость спуска веревками, но вечер был уж очень жарким, а груз – тяжелым. Вдобавок, съестные припасы убывали на глазах, а местным ягодам и орехам Миллс не доверял. Раз уж от здешних животных добра ждать не приходится, логично предположить, что и от растений – тоже.
– Скоро ночь, – сказал Паккард. – Поторопитесь! Времени мало.
Начали готовить ловушки. В этом «Небесным Дьяволам» опыта было не занимать, однако с таким огромным противником им сталкиваться еще не доводилось. Оставалось надеяться, что старые методы не подведут, – вопрос только в огневой мощи.
Когда работа была закончена, а солнце скрылось за горизонтом, все заняли свои позиции и принялись ждать.
– Ты считаешь, что старик проиграет, – сказал Коул, засевший справа от Миллса, и это был вовсе не вопрос.
– Я не собираюсь обсуждать приказы старика, – ответил Миллс. За глаза они все звали Паккарда «стариком». Конечно, он был не так уж стар, но старше всех остальных по крайней мере лет на двадцать.
– И все-таки, – сказал Коул.
Какое-то время оба молчали.
– Так что ты сказать-то хотел? – наконец спросил Миллс.
Коул пожал плечами и не ответил.
Миллс посмотрел через поляну на берег озера. Там, между двух груд облитых горючим ветвей и сучьев, неподвижно сидел Паккард. «Проиграет? – подумал он. – Похоже, мы проиграли, еще не начав. Но я пойду за полковником даже на край света».
Хотя, если глянуть вокруг, они и так уже на самом краю света…
Как ни противно было признавать это, Конрад заблудился. За последние полчаса они уклонились от выбранного им курса, и теперь слева возвышался крутой склон, а справа тек быстрый ручей. Ни того ни другого он не узнавал. Разумно было предположить, что ручей выведет их к реке и к катеру Марло, но это было легче сказать, чем сделать. Невдалеке от места, где они остановились, ручей превращался в бурный поток и исчезал в узком ущелье. Безопасного прохода не наблюдалось: поток так неистовствовал, что в воздухе повисла водяная пыль, пропитавшая одежду насквозь и радужно сиявшая в лучах заходящего солнца, внушая обманчивые надежды.
– Значит, убраться с этого острова живыми? – спросила Уивер. Хорошо, что хоть догадалась не повышать голоса…
– Сарказм не относится к числу необходимых для выживания навыков, – нравоучительно отпарировал Конрад.
Он огляделся в поисках легкого пути вверх по склону. Сверху можно будет сориентироваться по заходящему солнцу и определить нужное направление.
– Оставайтесь здесь, – сказал Конрад. – Мне нужно подняться наверх.
В памяти тут же всплыла змея, с которой он столкнулся в прошлый раз при схожих обстоятельствах. Еще одна подобная встреча вполне могла кончиться не в его пользу.
Почти все закивали. Они были только рады возможности отдохнуть. Шагнув в облако брызг, Конрад полез наверх и почти сразу почувствовал, что сзади кто-то есть.
– Подождите!
Следом карабкалась Уивер. В одной руке она держала камеру, а другой цеплялась за ветки и корни. Конрад оглянулся, и она щелкнула затвором. «Не лучший ракурс», – подумал он.
Конрад улыбнулся. Ее обществу он был рад.
Они полезли наверх вместе. Сумерки сгущались, склон становился все круче. Гребень, снизу казавшийся невысоким, словно рос и рос по мере того, как они лезли вверх. Склон зарос деревьями и кустарником так густо, что падения можно было не бояться, однако заросли сильно затрудняли подъем. Физическая форма роли не играла: хотелось есть, хотелось пить, а если уж он устал, то остальные просто валятся с ног…
Помогая друг другу, они наконец взобрались на гребень и рухнули на спины, тяжело дыша. Передохнув пару минут, Конрад взглянул вниз – проверить, как там остальные, но сквозь заросли не смог разглядеть ничего. Пожалуй, оставшихся внизу было бы не видно, даже вздумай они развести костер.
Уивер коснулась его плеча и показала направо. Там заходящее солнце багровело над первобытным горизонтом, а в свете взошедшей луны – всего в миле к югу – поблескивала серебристая змейка.
– Вон она, река, – сказал Конрад. – Немного осталось.
Уивер защелкала затвором.
Вдруг Конрад замер и затаил дыхание, стараясь понять, что только что почувствовал, услышал или унюхал в воздухе.
Уивер удивленно посмотрела на него. Конрад поднял руку: «Погодите».
