осыпать?
У Локка замерло сердце.
– Вот как раз это мы и обсуждали перед вашим появлением, – вздохнул Монкрейн и потер лоб. – И я решил… В общем, чтобы не рисковать понапрасну, ты, Лукацо, сыграешь Феррина.
– Я… погодите, кого я сыграю? – переспросил Локк.
– Того и сыграешь. Роль Аурина требует большего мастерства, поэтому Аурином будет Алондо.
– Но…
– На сегодня – все. Обсуждение окончено. И кстати, устав труппы я знаю не хуже Дженоры. Если кто-то из вас вздумает на товарища руку поднять, деньги из жалованья вычту. Надеру задницу не хуже осерчавшего родителя. А теперь все пошли вон.
– Пентра, – пробормотал Жан, сверяясь с текстом. – Падшая женщина знатного терим- пельского рода. Задушевная подруга Амадины.
Приятели сидели в углу таверны госпожи Глориано, подальше от стойки, где после ужина Бертран, Джасмер, Алондо, Шанталь и Сильван пропивали будущие доходы труппы.
– Список действующих лиц мне известен, – буркнул Локк. – Ты что, со мной разговаривать не желаешь?
– Ага, – вздохнул Жан, откладывая рукопись. – Мне бока намяли, со сцены выгнали, назначили грузчиком и счетоводом, а ты киснешь в неизведанных глубинах хандры.
– Но я…
– Знаешь, если тебе так хочется с ней на сцене целоваться, поговори с Джасмером.
– Он об этом говорить не желает… – Локк рассеянно, не чувствуя вкуса, пригубил теплый эль. – Заявил, что с творческими решениями постановщика не спорят.
– Тогда поговори с Алондо.
– Да? А с чего бы начинающему актеру добровольно расставаться с главной ролью?
– Ну, не знаю… Может, ты его убедишь? Или голову ему заморочишь? Тебя ж вроде как этому учили.
– Да… Нет, понимаешь, он парень неплохой, такого не заслуживает. И вообще, это тебе не Джасмера подначивать. Неправильно это.
– Тогда я тебе вот что скажу, дружище. Я, конечно, не предсказатель и предсказателем становиться не собираюсь, сколько бы ты тут эль слезами ни разбавлял. Еще недавно я считал, что докучливее братьев Санца никого на свете нет… О боги, как я ошибался! Ваши с Сабетой бесконечные разборки достают куда больше.
– Я ж не виноват, что она такая… непостижимая!
– Вы же с ней о чем-то разговаривали.
– Ну да, разговаривали. А потом все пошло наперекосяк.
– А тебя не осеняла исключительная мысль еще раз с ней поговорить?
– Да, но…
– Так, до этого ты уже данокался, – вздохнул Жан. – Так и будешь продолжать, пока мы домой не вернемся? Ну и данокаешься до того, что и вовсе ее упустишь. Хватит уже вокруг да около ходить. Поговори с ней, и да поможет тебе Прева.
– А где она?
– На крыше сидит, пока мы тут дурью маемся.
– А она… Ну, не знаю, может, она…
– Так, либо ты наконец-то себе яйца отрастишь и смелости наберешься, – прорычал Жан, – либо я с тобой вообще разговаривать не буду. Все лето.
– Ох, прости! – вздохнул Локк. – Просто я боюсь, что все еще больше испорчу. Ты же знаешь, у меня хорошо получается.
– Да уж. Ну, попробуй поговорить с ней начистоту. Другого совета у меня нет, ты уж извини. Да и потом, я женщин очаровывать не мастак. Одно знаю – если вы с Сабетой между собой не разберетесь, нам всем худо придется. А тебе особенно.
– Ты прав… – с глубоким вздохом произнес Локк. – Как ты прав!
– Как обычно, – ухмыльнулся Жан. – Ну иди уже.
– Да-да, ухожу.
– Эй, пиво куда понес? Дай сюда.
Локк рассеянно протянул приятелю кружку.
– Все, ступай! – Жан одним глотком допил эль. – Пока ты своим якобы острым умом до очередной убедительной отговорки не
