Республика воров

– Мы собрались в храме веры без храмов, – провозгласила женщина, укутанная в серую накидку с капюшоном, выступив на середину сводчатого зала. – На церемонию братства без церемоний.

– О Отец уловок и плутней, мы посвящаем этот зал тебе, дабы прикоснуться к твоей милости и к твоим таинствам, – гулким басом возвестил Цеппи из-под капюшона такой же накидки, занимая место рядом с женщиной. – Мы – воры среди воров, наша участь едина и неделима. Мы – хранители условных знаков и тайных слов. Мы собрались здесь без злого умысла и без обмана.

– Ты милостью своей и любовью своей даровал нам наше призвание и наше ремесло, – торжественно произнес гарриста, который не так давно приставлял нож к горлу новичков, а теперь тоже облачился в серое одеяние. – О Великий Благодетель, по чьему благому соизволению мы берем все, что душе угодно, прими наше почитание и внемли нашему молению.

– Ты научил нас ловить удачу и делиться ею с товарищами, – провозгласила женщина.

– Ворам благоденствие! – хором откликнулись собравшиеся.

– Ты даровал нам свои заповеди и научил нас всем хитростям нашего полезного ремесла, – изрек отец Цеппи.

– Богачам назидание!

– Ты даровал нам темноту, дабы она служила нам надежной защитой, – промолвил гарриста. – Ты осенил своим благословением наше священное братство.

– Мы – воры среди воров!

– Блаженны ловкие и смелые, – продолжил Цеппи, подходя к каменному постаменту, накрытому черным шелковым покровом. – Блаженны терпеливые и осмотрительные. Блаженны все те, кто помогает вору, укрывает вора, мстит за вора и поминает вора, ибо они наследуют ночь.

– Ибо они наследуют ночь! – торжественно повторили все собравшиеся.

– Мы благоговейно предстаем пред всевидящие очи нашего благодетеля, Отца теней, Тринадцатого владыки земли и небес, чье имя есть тайна великая, – воскликнула женщина, вставая слева от Цеппи, – в ночь его священного поминовения, в ночь Сиротской луны.

– Есть ли среди вас те, кто готов, принеся священную клятву, связать свою жизнь со служением Безымянному богу и трепетно исполнять его мудрые заповеди? – вопросил гарриста.

Наступил решающий момент церемонии. Любой вор или человек, чья жизнь была хотя бы отдаленно связана с незаконными деяниями, мог присутствовать на общем собрании в ночь Сиротской луны при условии, что сохранит происходящее здесь в тайне, а вот следующая ступень – клятва верности – означала окончательный выбор божественного покровителя. Разумеется, она не подразумевала отрицание остальных богов теринского пантеона, но, однажды объявив себя последователем одного из них, человек до конца жизни обращал к этому богу все самые сокровенные молитвы. Дети, отданные в храмовые послушники, делали этот выбор в сознательном возрасте, а многие обыватели вообще не связывали себя клятвами верности, а почитали всех богов, по мере надобности.

Наска решительно выступила вперед, и все остальные, вдохновленные ее примером, потянулись следом. Все выстроились перед тремя жрецами и замерли в напряженном ожидании.

Отец Цеппи торжественно воздел руки:

– Да будет ваше решение неколебимо и неизменно. Боги пустых клятв не приемлют и сурово карают клятвопреступников. Так пусть же те, кто не тверд в своих намерениях и в своих силах усомнился, сраму не имут, но с чистой совестью отступятся.

Никто из подростков не двинулся с места. Цеппи трижды хлопнул в ладоши; под сводами подземелья заметалось гулкое эхо.

– Восхвалим же Многохитрого Стража! – хором провозгласили три жреца.

– ОСТАНОВИТЕСЬ! – прогремел голос из дальнего конца подземного зала.

Толпа воров расступилась. Трое мужчин в черных рясах и женщина в алом одеянии бросились к алтарю, застланному черным покровом, и преградили дорогу новичкам.

– ОСТАНОВИТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО! – воскликнул мужчина в бронзовой маске, изображающей грозный лик солнца; он схватил за плечо Оретту – покрытую шрамами девчушку, которая славилась своим умением владеть ножом, – и вытолкнул ее вперед. – Я, Солнце, повелеваю тебе остановиться! Я разгоняю ночную мглу, уничтожаю тени, ярким светом озаряю твои прегрешения! Честные люди встают вместе со мной и вместе со мной удаляются на покой. Я владыка и отец благопристойности! Кто посмеет мне воспротивиться?

– Я, вор среди воров, – ответила Оретта.

– Так прими же мое проклятие: да будет ночь твоим днем, да будут бледные луны твоим солнцем!

– Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответила Оретта.