– И вы то же возглашаете? – грозно вопросил жрец-Солнце, обращаясь к новичкам.
– Да! – дружно выкрикнули они.
Он грубо оттолкнул Оретту и, повернувшись ко всем спиной, замер.
– Внемлите гласу Правосудия! – объявила женщина в алом одеянии с бесчисленными прорехами; лицо ее скрывала бархатная маска герцогских судей.
Женщина выволокла Наску вперед и заставила ее опуститься на колени.
– Моих весов ничто не избежит, но золото перевесит все, а у вас его нет. Моим устам все имена подвластны, но знатность рода превосходит все, а вы – порождение грязи. Кто посмеет мне воспротивиться?
– Я, вор среди воров, – ответила Наска.
– Так прими же мое проклятие: мои слуги будут взыскательны к твоим недостаткам, слепы к твоим достоинствам и глухи к твоим мольбам.
– Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответила Наска.
– И вы то же возглашаете?
– Да!
Жрица, оттолкнув Наску, повернулась ко всем спиной.
– Я – Страж порядка! – объявил мужчина в кожаной маске; за спиной у него висел щит, у пояса – дубинка. Он подтащил к себе Жана и продолжил: – По велению своих господ я охраняю двери и стены. Я – цепной пес. Вашей кровью я насыщаюсь, вашими стонами услаждаю слух. Кто посмеет мне воспротивиться?
– Я, вор среди воров, – ответил Жан.
– Так прими же мое проклятие: и под солнцем, и под звездами я неустанно буду следовать за тобой, покуда не изловлю или покуда не склоню тебя к предательству, дабы отрекся ты от своих братьев и сестер.
– Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответил Жан.
– Ах вот как?! – Жрец, ожесточенно тряхнув Жана, обратился к новичкам: – И вы то же возглашаете?
– Да!
Страж порядка отшвырнул Жана, захохотал и повернулся ко всем спиной.
Локк бросился к Жану и помог ему подняться.
– Я – Палач! – возгласил третий мужчина в черном одеянии и черной же маске без украшений; он набросил петлю висельника на шею Тессо Воланти и подтащил его к себе. – Внемлите мне, несчастные! Имя мне – беспощадность. Имя мне – скорая расправа. Я – подпись на пергаменте, я – чернила на пере бесстрастного писца, я – восковая печать на вашем смертном приговоре. Я безжалостен, свиреп и ненасытен. Кто посмеет мне воспротивиться?
– Я, вор среди воров, – прохрипел Тессо.
– А готовы ли твои собратья в должный час разделить твою участь в равной мере, как делят награбленное?
– Сначала поймай меня! – выкрикнул Тессо.
– Так прими же мое проклятие: я тебя дождусь!
– Я принимаю твое проклятие как благословение моего божественного покровителя, – ответил Тессо.
– И вы, глупцы, то же возглашаете?
– Да!
– Вас всех ждет петля! – Жрец, сорвав веревку с шеи Тессо, оттолкнул его и отвернулся.
Тессо повалился на вовремя подставленные руки Кало и Галдо.
– Изыдите, жалкие призрачные видения! – крикнул Цеппи. – Убирайтесь отсюда с пустыми руками, доложите своим хозяевам о нашем дерзком бесстрашии и о нашем глубоком презрении.
Четверо ряженых прошли в дальний конец подземного зала и затерялись в толпе у входа.
– А теперь приносите клятву, – возгласил Цеппи.
Жрица возложила на алтарь тяжелый фолиант в кожаном переплете, а жрец-гарриста поставил рядом металлическую чашу. Цеппи торжественным жестом указал на Локка, который, еле сдерживая восторженную дрожь, шагнул к алтарю.
– Как тебя называют?
– Локк Ламора.
– Истинно ли и по своей ли воле ты поклоняешься Безымянному Тринадцатому богу?
– Да.
