— Смеешься? — свистящим шепотом спросил Ясуката. — Я что велел? Подкинь улики, подкупи свидетелей! Мне все равно, как ты это сделаешь, я хочу, чтобы до исхода месяца Такухати сидел в яме! — Багряный, как кровь, свет залил глазницы сёгуна. Менее привычный к гневу Ясукаты человек мог бы перепугаться от такого зрелища до икоты.
Господин Кудо снова изобразил раскаяние и потупился.
Положа руку на сердце, выволочка была более чем обоснованной. Господин Кудо откровенно пренебрег приказом сюзерена и саботировал распоряжение.
Мысленно для себя он оправдывал такую вольность тем, что присягал не сёгуну, а семье Риндзин. Но истинная причина была иной.
Начальник службы безопасности никогда не ставил знак равенства между своей страной и ее правителем. Правители меняются, земля и люди остаются. Господин Кудо любил Оясиму больше жизни, он, не задумываясь, пошел бы на любую подлость ради ее блага. Но подлость, которой от него требовал сёгун, была во вред стране.
И Такеши тянул время, в надежде, что даймё Эссо успеет первым нанести удар.
— Ладно, я понял. — Сёгун неожиданно сбавил тон. — Ты некомпетентен.
Господин Кудо оскорбленно моргнул. Услышать такое после того, как он за полгода наладил работу практически разваленной службы разведки и блестяще накрыл самханскую агентурную сеть, было обидно.
— Осмелюсь заметить…
— Я не разрешал тебе говорить! С завтрашнего дня ты понижен в должности. Теперь безопасностью будет заниматься Тоса.
Тоса? Этот прямой, как стрела, и тупой, как чурбан, солдафон?! Он же все испортит! Допустить его к тонким вопросам разведки все равно что впустить дикого кабана в лавку горшечника.
Стараясь не давать волю своему негодованию, господин Кудо изложил свои соображения сёгуну. Тот снисходительно улыбнулся:
— А вот чтобы этого не случилось, ты останешься его помощником.
— Кто это, господин?
Статуэтка пряталась на полке, в окружении писем и приказов. Округлая, вырезанная из кости миниатюра изображала девочку. По виду совсем ребенок, лет десять-двенадцать. Худенькая, с резкими скулами, еще по-детски угловатая, как неоперившийся птенец. Девочка сжимала в руках цветок и застенчиво улыбалась.
— Моя сестра — Хитоми. — Акио подошел сзади и обнял Мию за плечи. — Она сейчас в Тэйдо, но скоро вернется домой. Я надеюсь, вы подружитесь.
— В Тэйдо? И ваш брат тоже там?
— Да. Что тебя удивляет?
— Разве это не опасно?
— С чего ты решила, что в столице опасно?
Девушка напряглась. Вот он — шанс. Она уже несколько дней думала, как бы начать этот разговор.
Лишь бы даймё не рассердился…
Он стал совсем другим в последние дни. Разговаривал с Мией ласково, подшучивал. И часто улыбался — не кривой высокомерной улыбкой, а какой-то новой, незнакомой. Она делала Акио моложе и привлекательнее. Слуги поговаривали, что господин изменился — не узнать.
Лишь бы не оттолкнуть его, не испортить все! Но как промолчать, когда слова так и жгут язык, а мысли не дают спать спокойно?
— С того, что вы собираетесь бунтовать против сёгуна! — выпалила она и зажмурилась.
Он замер.
— Почему ты думаешь, что я собираюсь бунтовать? — медленно спросил он.
Мия вздохнула и развернулась, рискнув взглянуть ему в лицо. Нет, даймё не сердился. Только взгляд его стал очень внимательным и настороженным. Опасным.
Она заговорила, пряча нервозность за деловым тоном:
— За последние месяцы вы приняли присягу почти у пяти тысяч самураев. И это сейчас, когда вот-вот мирный договор с Самханом будет закреплен браком. Другие кланы пытаются снизить расходы на армию, а вы берете под покровительство их бывших
