Атлас задумался:
– Я много куда ездил. Практически все места были труднодоступными. Куба, Арктика, Будапешт. Я работал в заповеднике дикой природы на Амазонке и на ранчо в Новой Зеландии. Какое-то время даже был барменом в Африке, – добавил он и кивнул на ее ожерелье.
– Похоже, ты чувствовал себя одиноко, – прошептала Эйвери.
– Так и было. Учитывая то, что я пытался забыть тебя.
В голосе Атласа послышалась боль, которая Эйвери совсем не понравилась.
Она задумалась, со сколькими девушками переспал Атлас, чтобы забыть ее, но прогнала эту мысль. Теперь это не имело значения.
– Но одно место мне понравилось больше остальных. Островок в Индонезии, Богом забытое место, с невероятно белым песком и столь чистой водой, что можно увидеть дно. Городок там небольшой, с разноцветными черепичными крышами. Жители питаются лишь рыбой, рисом и ромом. Но все счастливы. Некоторое время я работал там на рыбацкой лодке.
– Звучит потрясающе. – Эйвери улыбнулась.
Она представила себе Атласа в рубашке с закатанными рукавами и мягкой широкополой шляпе – он вытягивает из воды улов и складывает в лодку на краю света. Никакого сходства с его нынешней работой в отцовской фирме.
– Туда не добрался технический прогресс. К ним даже никто не приезжает. Мне пришлось нанять лодку, чтобы доплыть до острова, а дорога заняла почти сутки.
К Эйвери внезапно пришла безумная и в то же время чудесная идея.
– А что, если мы отправимся туда вместе?
Атлас взглянул на нее. Эйвери решила не отступать.
– Ты сам сказал, что там нет технического прогресса. Никто и никогда нас не найдет. Мы станем другими людьми и начнем новую жизнь.
– Эйвери, – осторожно проговорил Атлас.
Она не слушала, ясно представив себе картинку: домик, в котором они с Атласом будут жить, с крыльцом, с гамаком для жарких летних ночей, лестница к пляжу, где они будут гулять за руку, наслаждаясь закатами. Вот только…
– Мама и папа, – вслух сказала Эйвери, и идеальный образ немного потускнел.
– Вот именно, – согласился Атлас. – Тебе будет тоскливо без них.
Она кивнула, все еще обдумывая план, но что-то задело ее в словах Атласа.
– Нам обоим будет.
– Они не мои родители, – нехотя проговорил Атлас.
– Конечно твои!
– Эйвери, – ровным голосом проговорил он. – Я не родился для подобной жизни, как ты. Мне было семь лет, когда меня привели сюда. Я помню прежнюю жизнь, когда я голодал и боялся всего на свете. Не знал, можно ли кому-то доверять.
– А… – выдохнула Эйвери, ее грудь сдавило.
Атлас никогда не делился подобными воспоминаниями. Полностью закрывался при первом вопросе о прежней жизни, и она бросила все попытки.
Атлас крепко сжал ладони Эйвери и посмотрел ей в глаза:
– Эта жизнь никогда мне не принадлежала, я не боюсь ее потерять. Но с тобой все иначе. Подумай как следует, прежде чем решаться на побег.
Эйвери заморгала, прогоняя слезы. Но разве можно сомневаться. Она пойдет на все и бросит все, лишь бы быть с Атласом.
– Может, мы сможем навещать их, – предположила Эйвери.
Атлас поднял взгляд.
– Так ты серьезно? – медленно сказал он, не веря ушам. – Ты правда хочешь уехать?
– Да, – прошептала Эйвери, потом повторила громче: – Да, да, да!
Она осыпала Атласа поцелуями, зная, что принимает правильное решение, начинает другую жизнь.
Атлас обнял ее и прижал к себе. Некоторое время она не двигалась, уткнувшись ему в плечо и наслаждаясь этой близостью. Как же восхитительно прикасаться к нему. Она никогда не перестанет ценить это!
– И как скоро мы можем уехать? – спросила девушка, когда они отстранились друг от друга.
Атлас изогнул бровь:
