Казаков разжал объятия и отступил. Всем своим видом выражал вопрос: что не так?
– Я должна сначала всё рассказать. Ты чужой, не понимаешь, наверное. Нет, правда не понимаешь. Я сама видела. Ты должен сначала знать всё, потом ты всё решишь, кто я для тебя. Чтобы всё было по-честному, сначала… смотри.
– Я не…
– Смотри.
Элия сняла головную обвязку, собрал волосы в хвост на затылке. И Андрей увидел её ушки, милые, аккуратные… с заострёнными кончиками.
– Элия, так ты же у меня эльфийка, – Андрей без колебаний подошёл к ней, обнял, та больше и не думала сопротивляться.
– Я уже слышала это слово, что оно значит? – взволнованно спросила она.
Казаков смотрел сверху на доверчивое и одновременное испуганное лицо, убрал прядь со лба.
– В моём мире есть легенда, что до того как на земле жили люди, на ней жили эльфы. Это были бессмертные, невероятно красивые создания. Они были искусны во всём, и что ни создавали – было шедевром. Потом вре-
мена изменились, появились люди, случилось много чего плохого, и эльфы ушли в миры, более подходящие для их совершенства и красоты. Но у людей осталась память, что у этих существ были заострённые ушки, как у тебя. Ты моя эльфийская принцесса. Эльфочка дорогая.
Элия подставила щёку под поцелуй.
– И что, в твоей стране многие хотят быть эльфами?
– Ну не все, конечно, – честно ответил Андрей, – кто-то хочет быть орком там, троллем. Но я сам, бывало, бегал по лесам с мечом и накладными ушами, изображая из себя эльфийского принца.
– А почему с мечом? – искренне удивилась девушка.
– Ну у нас считают, что эльфы жили тогда, когда не было огнестрела и все сражались только мечами и луками. И все эльфы были безупречные стрелки.
– Конечно, иначе бы они не выжили. Как можно выжить, если ты не отличный стрелок?
– Элия, милая, как бы я хотел тебя забрать туда, где безопасно, где не стреляют, где каждый день праздник и никто никого не боится, – в груди Казакова сжался холодный комок.
– Разве такие места есть?
– Есть, поверь мне.
Андрей обнимал девушку, честную, добрую, красивую, которая достойна жить в несравненно лучшем мире, чем окружающий, и лучшем, чем мир, откуда пришёл сам Казаков. Он нежно и крепко обнимал Элию, хотел, чтобы она поняла, поверила ему.
В этот раз «эльфийка» Умирающей Земли коснулась губами и носом шеи Андрея, потом своими ослепительными чёрными глазами посмотрела в глаза своего спутника, и они впервые поцеловались по-настоящему.
Сколько длился этот поцелуй, Андрей не мог сказать, конечно, ему казалось, что прошла вечность, полная нежного счастья. Он сам не заметил, как во время этой нежности его руки будто обрели свою волю, проникли под майку девушки, стали гладить тёплый живот, а затем грудь, прикрытую вдруг достаточно грубой тканью. Потом Андрей и вовсе схватился за края и сорвал ненужную майку. Элия осталась в одних штанах и грубой повязке с лямками, вероятно исполняющей роль лифчика. Молодой человек осторожно убрал ткань, обнажив идеальную грудь с упругими сосками. Элия стояла, опустив руки, со смесью волнения, гордости и интереса в глазах, теперь её остренькие уши проглядывали сквозь пряди волос. Она ждала продолжения. Андрей прильнул к её груди, целовал, кусал упругие соски, жадно мял в ладонях, прислушиваясь к прерывистому дыханию девушки. Та лишь вздрагивала на каждое его действие, несмело поглаживая мужскую спину. Андрей, целуя её живот, встал на колени, стянул с девушки штаны вместе с бельём, жадно накинулся на неё, стал ласкать, словно хотел вобрать в себя её запах, её вкус. И эта живая смесь ароматов буквально сносила крышу, а сладкие стоны Элии только подстёгивали продолжать, доставляли удовольствие едва ли не больше чем ароматный нектар на языке. Его ненаглядная больше не вздрагивала, а стонала, подаваясь навстречу мужским ласкам, вцепившись пальцами в жёсткие волосы на затылке Андрея. Но он сам вынужден был остановиться, перевести дух, возбуждение в самом деле достигало пика, а голова шла кругом от такой близости.
– Можно… ты тоже… разденешься, – воспользовавшись моментом, тяжело дыша, попросила Элия, – я тоже хочу… посмотреть.
Андрей, без лишних слов, выпрямился, стянул майку, расстегнул пояс… Он так и так никогда не жаловался на своё телосложение, а теперь, после недели тренировок, боёв и походов, оно и вовсе стало безукоризненным.
