– Итак, продолжаем наш кавээн. На кого работаешь?
Пленный демонстративно сплюнул, очевидно, решил играть роль несгибаемого бойца Сопротивления в немецких застенках. Если верить французской мифологии, у них таких был каждый второй, не считая каждого первого. Если же верить более достоверным источникам, ломали их тогда быстро. Ну и Серову было недосуг время терять.
– Оксана, милая, ты уж поучи мальчика хорошим манерам. А то видишь, улицу пачкает…
Кобра пожала плечами, чуть напрягла руки… Это очень, очень больно, когда медленно ломается кость.
А парень-то хлипковат оказался, подумал Серов, глядя на лежащее без сознания тело. И как его, спрашивается, допрашивать, если он вот так каждый раз будет терять сознание? Впрочем, остальных разнесшийся над улицей вопль достаточно впечатлил, чтобы они начали колоться, как сухие поленья. Вот так, господа, репутация – наше всё, и если русских считают безжалостными, это иногда помогает. В общем, не прошло и пяти минут, как все трое уселись в трофейную машину и помчались прочь, оставив пациентов лежать на асфальте, связанных отличным местным скотчем и в глубоко бессознательном состоянии.
На полицейской машине, притом современной, летающей, путь до президентского дворца занял несчастные три минуты. И мэр- президент оказался крайне удивлен, когда тупой нос машины, выбив стекло, вломился прямо в его кабинет, где он как раз релаксировал в обществе прекрасной Эльзы. Впрочем, ни к чему серьезному они перейти не успели, даже симпатичная розовая блузка оказалась расстегнутой, но еще неснятой, и потому вид с визгом отскакивающей к стене девушки производил впечатление крайне интригующее.
– Эльза, крошка, вы бы потише, что ли, – небрежно заметил Серов, выбираясь из машины. Получилось у него это с грацией пьяного бегемота – дверь полицейского рыдвана была не очень удобной, да и ноги скользили по куче мусора, которого на полу вдруг оказалось видимо-невидимо. – Ротик закрой, – тут он легонько нажал на подбородок девушки стволом трофейного пистолета, заставив его молниеносно захлопнуться и прервать визг, – и к стеночке вон встань, что ли…
Секретарша оказалась девушкой не только красивой и во всех смыслах отзывчивой, но и на диво понятливой. Во всяком случае, поступила в точности, как ей советовали, и трепыхаться не пыталась. Серов одобрительно покачал головой:
– Замечательно. Эльза, к тебе у нас претензий нет, поэтому ты в любом случае уйдешь отсюда на своих ногах. Но рекомендую не причинять нам хлопот, а то я человек нервный, а спусковой крючок у пистолета легкий. Ну, ты меня поняла.
Девушка закивала головой часто-часто, всем своим видом демонстрируя понятливость и полную готовность к сотрудничеству. Ну и ладушки. Серов улыбнулся ей, похлопал ладонью по аппетитно-бледной щечке, скользнул глазами вниз… Эх, красота! Жаль, не наша.
– Итак, господин Просто Поль, – он развернулся к замершему президенту. Что характерно, тот не издавал ни звука, чему способствовал вставленный ему в рот ствол пистолета. – Расскажите нам, пожалуйста, как продвигается ваше расследование, и почему вы, будучи человеком неглупым, послали по наши души таких олухов? Все же так низко оценивать наши силы и возможности – это уже на грани оскорбления, вы не находите? Нет-нет, я вас прошу, не стоит терять свое и мое время, утверждая, что ничего такого не делали. Ваши оправдания я могу себе представить, а времени у нас с вами и впрямь осталось немного. Особенно у вас.
Кобра, держащая мозги президента под прицелом, слегка пошевелила рукой, от чего француз, и без того бледный, стал похож на полотно из рекламы стирального порошка с отбеливателем. Честно говоря, Серов всерьез опасался, что Поль грохнется в обморок. Возись с ним потом… Учитывая, что намек о скоротечности жизни привел господина президента в предынфарктное состояние, перспектива утратить ценный источник информации выглядела вполне реальной.
Однако на поверку нервы француза оказались все же крепче, чем опасался командир «Фаэтона». Стакан воды внутрь, башку под кран со все той же водой, благо персональный туалет у данного индивидуума имелся – и всё. Даже не потребовалось топить его в унитазе, как того советовала Кобра. Серов показал ей украдкой кулак, после чего дополнил лечение нервного тика, выражающегося в стуке зубов, несколькими пощечинами, и клиент дозрел, выразил полную готовность к сотрудничеству, и вообще начал уверять русских в своей белости и пушистости. Оставалось поверить на слово и приступить к расспросам. Тем более за окном уже завывали полицейские сирены, а тащить ценный источник информации на фрегат категорически не хотелось.
– Ну что же, господин президент, – сказал Серов, когда разговор закончился. К тому моменту здание уже было окружено полицейскими машинами, которые выли сиренами, но сделать пока ничего не могли. Двери и окна были предусмотрительно заблокированы, благо дублирующий пульт управления имелся прямо здесь, в кабинете, а летающая машина у полиции на всей планете имелась одна-единственная. Так что сжимающие в потных (а какими им быть-то?) руках оружие полицейские топтались вокруг, но сделать ничего не могли. – Я думаю, мы пришли к взаимопониманию. Вы сидите тихонечко и молитесь, ну а мы, соответственно, делаем свою работу. И если хоть бит информации уйдет с планеты куда не следует, то я даю вам слово офицера –
