километрами в час, а также повесить на гужевой транспорт светоотражающие маячки, ибо в тёмное время суток увернуться от него становилось действительно сложно.
– Думаю, настоящие хайлевелы – это те, кто поодиночке справится хотя бы с этим же заштатным бароном, – пробормотала ДиДи, прислушиваясь к творящейся за городскими стенами какофонии. Герольды, входящие в свиту правителя, дудели в свои трубы очень громко. И совсем не музыкально, явно даже не озаботившись при вступлении в должность взять пару-тройку уроков по правильному извлечению звуков из духовых инструментов. – И появятся они у нас в лучшем случае к Новому году. Следующему. А те, кто сейчас ими считаются, это так, мускулистые крепыши из старшей ясельной группы.
Ворота распахнулись, и перед игроками, намеревающимися отныне посещать Трорхалк на своих условиях, предстал клин рыцарской конницы с опущенными копьями. Выглядела тяжёлая феодальная конница богато… Ну ещё бы! С теми поборами, которые барон и его приближённые драли со всех встречных и поперечных, иметь плохую экипировку было бы попросту глупо. Каждый конь обладал укрывающим голову и шею доспехом и зелёной или синеватой попоной, защищающей его от скользящих стрел и случайных ударов. По этой натянутой на лошадь одежде шла разнообразная вышивка серебром, но сказать, служила ли она исключительно декоративным целям или для увеличения размеров животного, игроки пока не могли. Всадники, понятное дело, выглядели ещё солиднее. Пять рыцарей первого ряда, среди которых выделялся один здоровяк с натянутым поверх шлема-ведра золотым обручем, были счастливыми обладателями полных готических доспехов. Состоящая исключительно из высококачественной стали броня, закрывающая их целиком, делала своих обладателей почти неуязвимыми. Второй и третий ряды кавалеристов выглядели чуть скромнее, у них непрошибаемые пластины металла чередовались с кольчужным плетением, которое прорубить было всё же чуть легче. По логике вещей, дальше следовали ещё совсем легковооружённые рыцари и их оруженосцы, не имеющие достаточно денег на лучшие доспехи, но их уже было попросту не видно за спинами других.
– Пять магов. Раз полезли на стену, скорее всего, боевые, – предположил Финансовый Крысис, рассматривая появившиеся между зубцами фигуры в тёмных мантиях. Масса лучников для игроков была угрозой знакомой и привычной: после перестрелок с населяющими окрестные леса дикарями они волей-неволей изучили меры борьбы с любителями дальнего боя. А тут по ним ещё и стрелять могли только с одного направления, а не из-под каждого куста. – Интересно, они с патентом или без?
– А разница? – деловито отозвалась ДиДи. – Раз на барона работают, точно не на нелегальном положении.
– Ну, которые без, те считаются самоучками, – пожал плечами парень, перед началом похода прошерстивший форум на предмет столкновения игроков с неписями-чародея ми. По сравнению с остальными монстрами такие противники являлись очень редкими… Но каждого из них игроки запоминали надолго, даже если умудрялись каким-то чудом выжить. – Убойная сила их заклятий будет пониже, зато они знают разные грязные трюки вроде отложенных проклятий или поднятия нежити. Интересно, где церковники, почему я их не вижу? Поддержкой клириков ни один нормальный полководец пренебрегать не будет, это точно.
– Устраивают какой-нибудь коллективный молебен, дающий всем защитникам баронства плюс десять к защите и пять к удаче или иное какое повышение характеристик? – предположила девушка, но обратила внимание на какого-то молодого юношу на пегой кобылке, с трудом протискивающегося между стеной и конём крайнего в ряду рыцаря. Вернее, сначала она заметила большое полотнище, которое паренёк сжимал в руках, и лишь потом перевела взгляд на самого всадника. – О, к нам кто-то стремится с белым флагом. Неужели сдаться задумали?
– Думаю, это парламентёр, который будет говорить от лица барона, – покачал головой Крысис.
– Кто вы и по какому праву взяли в осаду Трорхалк?! – тонким, но достаточно звонким голосом провозгласил юноша, осаживая свою кобылу метрах в пятидесяти от игроков.
– Мы те, кому очень хочется поговорить с твоим бароном, – откликнулся Крысис. – Но раз он сам к нам выходить не хочет, может, ты проводишь меня к нему? Одного и без оружия.
– Назови мне своё имя и род, дабы я мог сказать, достоин ли ты говорить с моим сюзереном без урона его чести, – напыщенно заявил герольд, видимо чувствуя себя в полной безопасности под защитой белого флага.
Отсутствие знаний этикета среди игроков привело к полному провалу переговоров. Нет, они пытались быть максимально корректными, вежливыми и готовыми к диалогу, но этого было недостаточно. Герольд курсировал между двумя готовыми к бою отрядами, но приемлемого компромисса достичь так и не удалось. Из озвученного списка претензий справедливыми, то есть подлежащими обсуждению, власти города сочли только пунктов пять, а по остальным упёрлись наотрез. Барон посчитал ниже своего достоинства беседовать с безродной швалью и уж тем более не собирался ей верить на слово. Игроки в обмен на повеление сложить оружие и ждать суда тоже ответили категорическим отказом, послав лицо благородного про исхождения туда, откуда он вылез при рождении. Не встретило понимания у них и щедрое предложение выдать вожаков и перейти на службу к барону за двухразовую кормёжку и половинку медной монеты в день. Феодала глубоко удивило требование возместить ущерб, который его люди нанесли
