Мог ли Мимир туда попасть? Обычным путем – нет, но зная любопытство котенка и его неистощимое стремление совать свой нос во все секреты, категорически отрицать такую возможность нельзя. Поэтому если не найдется сегодня, придется утром десантировать поисковиков в секретные подвалы, а это в нынешней ситуации крайне нежелательно – других дел полно.
Современный Зимний дворец по счету пятый. Шона только самый первый не застала, маленький, деревянный, в котором жил котриатор. А все нынешние семь зданий, называемые Эрмитажем, возводились уже при ней. Центральное из них, самое красивое – Зимний дворец, – начал строить для дочери котриатора Елизаветы Петровны обер-архитектор Бартоломео Фредерико Растрелли. Увы, поцарствовать в нем Елизавета не успела – в пятьдесят два года ушла, рано. Обустраивала все уже Екатерина Вторая. Она и имя это узаконила – Эрмитаж: все хотела как в лучших домах Европы – уединенный павильон в саду, чтоб без лишних глаз и ушей. А где в центре Петербурга сад взять? Не в Летнем же кусок выгораживать! Да и погоды не те.
У кэльфов на Екатерину были особые планы, уже тогда они начали приобщать ее к искусству, потому и затею с Эрмитажем одобрили. Шеппер, признанный эльфийский авторитет в строительстве, подсказал архитекторам Фельтену и Вален Деламоту идею висячего сада, а уж соединить Эрмитаж переходом с Зимним дворцом они и сами догадались.
Екатерина во вкус вошла: Малый Эрмитаж, Большой Эрмитаж, Эрмитажный театр, Лоджии Рафаэля… Словом, когда первые коллекции пришли, было где их разместить.
К тому времени и кэльфов, и эльфов тут уже жило предостаточно. Сама Шона, например, кэльфиней была по рождению, а другие эльфы, переселившись в Россию, становились кэльфами по своей воле – создавали новую народность. Кто по долгу, кто по любви.
Большинство людей вообще не верят, что эльфы существуют, но и те, кто верит, до сих пор не знают истины. Кто-то считает их ангелами, кто-то, напротив, бесами, на самом же деле они не то и не другое, они просто иные. Есть люди, а есть эльфы. Волшебники. Вечно молодые, прекрасные и очень талантливые. У них свой мир, никак не соприкасающийся с человеческим, иное измерение, так сказать, потому люди их не видят и не знают. Зато эльфы знают о людях все. И очень многое из того, что человечество считает своими достижениями и заслугами, подсказано и привнесено в их жизнь именно эльфами.
Вот интересно – никогда об этом раньше не думалось, – появление нового вида эльфов – кэльфов – случайность или закономерность? Да ну, какая случайность? Природа и слова-то такого не знает, это люди придумали, чтобы самим себе объяснять то, до чего умом дойти не в состоянии.
И Кист на Зандамском холме не случайно поселился – полно места в округе было, отчего именно холм? Соседи дома на равнинах строили – сподручнее, а он решил иначе. Под тем холмом, как и под всеми остальными, жили эльфы. Там у них и города, и места отдыха, и промышленные зоны. Под каждым холмом – отдельное эльфийское сообщество. Люди как-то интуитивно эти холмы обходили, а Кист, из России вернувшись, именно на холм полез. С чего вдруг? В Москве к холмам привык?
Один жил, бобылем. А чтоб не так тоскливо было, пригрел кота. Обычного, рыжего, только очень крупного. Откуда тот кот на холме появился – загадка. У Киста имя было – Геррит, у кота – нет. Кот, и все. В отличие от хозяина кот прекрасно знал, что под холмом живут эльфы, захаживал к ним иногда, наблюдал, но в друзья не лез – гордый был. Эльфы тоже от кота не таились, они всему сущему рады, а животным – тем более.
Надо сказать, что у разных эльфийских племен есть разные физиологические особенности. У одних на руках по шесть пальцев, у других затылки полые, эти же, наши, выделялись удлиненными острыми ушками, типа кошачьих (может, поэтому кот признал в них родню), впрочем, это их нисколько не портило.
Кот был ярко-рыжим, как солнце, голубоглазым, как большинство эльфов, и очень деликатным. Еды не просил, по кладовкам не лазал, углы не метил. Большей частью сидел в уголочке, наблюдал, слушал, иногда уютно помуркивал. Короче, стал среди эльфов почти своим. Особенно часто он наведывался в поместье одного из эльфийских старейшин – Альвиса к его дочери Эльчит.
Эльчит. Чудесная. У эльфов все имена говорящие. Девушка была божественной красоты и такого же нрава. В нее влюблялись все – эльфы, альвы, гоблины, гномы, цверги, цветы, трава… Даже равнодушные камни начинали влажнеть и пружинить от нежности, когда она ступала по ним легкими босыми ногами с розовыми, как речные жемчужинки, ноготками.
Эльчит всегда радовалась приходу кота, с удовольствием показывала ему эльфийские владения, часто он сам сажал ее к себе на спину, и они уносились из страны эльфов в страну кота, точнее, людей, где экскурсоводом представал уже кот. Играли в прятки, гонялись за бабочками, изучали цветы и травы.
По жизни эльфы боятся двух вещей: ржавого железа и проточной воды. Странная боязнь, смешная. Ведь и телепортироваться могут, и летать, и невидимыми становиться, а вот поди ж ты! Вода и железо. Увы, страх этот – генетический, откуда взялся – неизвестно, но ни один эльф не способен перед ним устоять. Паника, ужас, просто лучше уж сразу в Авалон. Кист, понятно, ни об эльфах, ни об их страхах не ведая, надумал сделать под холмом запруду – уток разводить. Огородил валунами лощинку, куда стекала
