яркое. Сперва он решил, что это морская птица, но потом понял, что объект двигается слишком медленно для птицы. Он стал всматриваться вдаль, пытаясь разглядеть, что же это такое. И тут он понял, что это парус — небольшой парус, скорее всего, на одной из ирландских лодок, которые они называют куррахами, с мачтой и парусом с такелажем. Необычное зрелище — ирландцы предпочитали идти на веслах, а не под парусом, — но не настолько из ряда вон выходящее, чтобы надолго задуматься об этом.
Сандарр выбросил из головы и норвежцев, и этот куррах. У него были дела поважнее. Судя по всему, Лоркан стал привыкать к качке, или, по крайней мере, ему так казалось, что было почти одно и то же. С каждой саженью, на которую сокращалось расстояние до берега, создавалось впечатление, что уверенность ирландца все крепнет, а страх перед кораблем и морем исчезает.
И у Сандарра невольно возник вопрос: «Если Лоркан думает, что может сам управлять этим кораблем, какой тогда прок во мне?»
Он предавался этим невеселым размышлениям, когда рядом с ним возникла Роннат.
— Лоркан хочет с тобой поговорить, — передала она, развернулась и, не дожидаясь ответа, двинулась на корму, нисколько не сомневаясь, что Сандарр последует за ней.
И не ошиблась, потому что неповиновение сейчас было не в интересах Сандарра. Он шагнул на ют. Лоркан держал руль, переводя взгляд с паруса на горизонт, а потом на берег, протянувшийся по левому борту. Его массивные руки едва заметно двигали румпель. Он заговорил.
— Что это за корабль? — перевела Роннат.
Рабыня указывала на одинокое судно, идущее в сторону мыса. До него было еще несколько миль, но даже в свете садящегося за горизонт солнца оно четко вырисовывалось на волнах.
— Это корабль норвежцев, — ответил Сандарр.
— А почему они отчалили одни? — удивился Лоркан. Роннат перевела.
— Не знаю, — ответил Сандарр. — Они не подчиняются отцу.
Лоркан мотнул своей окладистой бородой, указывая на остальные корабли, которые были довольно далеко от них и продолжали кружить у берега.
— Почему они не уплывают? Что их там держит?
«Этот тупица считает меня каким-то друидом? Думает, что я мысли умею читать?» — подумал про себя Сандарр, но Лоркану ответил:
— Не знаю.
Лоркан выслушал короткий ответ в переводе Роннат, сердито посмотрел на Сандарра, уже не скрывая своей подозрительности. Минуту он молчал, ощупывая взглядом дальний горизонт, корабль норвежцев и другие корабли. Потом заговорил.
— Мы захватим норвежский корабль, — сказала Роннат.
Сандарр нахмурился. В его голове теснились возражения.
— Зачем нам это делать? — наконец произнес он. — У нас теперь есть корабль. Мы и с ним едва управляемся.
Лоркан говорит, что два корабля лучше одного, — передала его ответ Роннат. — Команда норвежского корабля побывала в бою, явно вымоталась и ослабела. А мы свежие. И нас много.
Сандарр посмотрел на норвежский корабль, потом поднял голову на солнце, опять взглянул на норвежцев. Плевать он хотел на желания Лоркана… хочет он один корабль или тысячу. Его заботит только то, что будет лучше для него, Сандарра, какие действия приведут к тому, что он станет хозяином Вик-Ло. Собственно, именно поэтому он согласился сотрудничать с Лорканом. А перечить Лоркану, создавая себе дополнительные помехи, он не собирался. Ирландец этого не допустит. Сандарр кивнул.
— Мы поравняемся с этим судном еще до заката, — сказал Сандарр. — Но нам придется еще раз сменить курс. Развернуть судно, как мы делали раньше.
Лоркан нахмурился.
— Зачем разворачивать корабль? — Роннат перевела его вопрос. — Мы же опять будем плыть в открытое море. Почему мы не можем идти прямо на них?
Сандарр вздохнул. Медленно, терпеливо, понятными Роннат словами он стал объяснять, что такое подветренная сторона и почему они не могут идти под парусом прямо на норвежцев. Он ясно дал понять, что если корабль норвежцев слишком далеко отнесет в наветренную сторону, «Морскому Жеребцу» никогда его не догнать.
Лоркан послушал. Кивнул. И улыбнулся.
