Глава двадцать восьмая
Снилось мне, Хильд — владычица
Волн побоища воину
На ржаное жнивье затылка
Алый колпак надела.
— Это «Скиталец», — уверенно заявил Торгрим Ночной Волк.
Оба, и Торгрим, и Старри, минут двадцать гребли на веслах, пока со стороны суши дул переменчивый и непредсказуемый ветерок, а потом весла убрали, поставили парус, и бог ветров Ньёрд понес их на юг.
Торгрим с радостью положился на силу ветра. Сказывались бессонная ночь и раны на груди. Он был уверен, что одна рана открылась, чувствовал теплую липкую кровь на теле. Теперь он пересел с весла за руль, поэтому ему так и не выдалось минутки осмотреть рану.
— Твоя правда, Торгрим, — согласился Старри, вглядываясь в идущий вдали корабль, который как раз появился из-за мыса на юге. — Приятно знать, что глаза тебя не подводят, в отличие от других частей тела.
— Глаза никто мечом не рубил, не колол, не заставлял истекать кровью, — ответил Торгрим. — Можешь сесть за руль, чтобы я смог опять себя подлатать?
Старри переместился на корму, Торгрим передал ему руль, а сам сел с наветренной стороны на место Старри. Расстегнул пояс, поднял тунику, увидел, что справа струится кровь. Торгрим достал из ножен кинжал, отрезал от подола туники полоску и, как сумел, перевязал рану.
Старри покачал головой.
— Очень плохо, Ночной Волк, очень плохо.
— Гм, — хмыкнул Торгрим, — когда я стану спрашивать у тебя, как мне лечиться, тогда действительно все будет очень плохо.
Они держались малого угла скольжения относительно берега, море оставалось по левой четверти борта и бимсу. Зыбь крутила куррах, подобно коварному водовороту, и лодка давно уже перевернулась бы, если бы викинги отдались на волю волн. Но они не намерены были сдаваться. К счастью, ветер надувал парус, и это несколько ослабляло вращение, отчего лодка неслась с приемлемой скоростью.
Опасения Торгрима не развеялись, поэтому ему очень хотелось сменить Старри за рулем, но, поразмыслив, он вынужден был признать, что тот держит курс и ведет лодку по волнам почти так же искусно, как вел бы сам Торгрим.
«Отдохни, — мысленно уговаривал он себя. — Отдохни. Скоро придется потрудиться». Торгрим знал, что хороший отдых — как хорошая еда; нужно обязательно отдыхать, когда есть такая возможность, отдых — необходимое условие для того, кто готовится действовать. Поэтому он не стал садиться за руль, а откинулся назад к борту лодки и закрыл глаза.
— Странно, — секунд через тридцать протянул Старри. Торгрим вновь открыл глаза. — Странно, что эти корабли идут один на другой, — размышлял дальше Старри. — Разве они не должны идти друг за другом?
Торгрим посмотрел за борт, оценивая расстояние между драккарами.
— Должны, по-моему, — согласился Торгрим. — Мне кажется, что Орнольф, или кто там взял на себя командование «Скитальцем», держался бы подальше от берега, не стал бы так близко к скалам огибать мыс.
Они помолчали, наблюдая за двумя драккарами. До «Скитальца» оставалось еще мили полторы. «Морской Жеребец», опасно сменивший галс, вновь взял курс в открытое море и сейчас находился от курраха чуть дальше. Казалось, корабли не обращали никакого внимания друг на друга, как будто каждый из них шел собственным курсом.
— Смотри… смотри! Вон тот… «Морской Жеребец» опять меняет курс, — сказал Старри. Ему со своего места у руля было легче наблюдать за двумя драккарами одновременно.
Торгрим обернулся и почувствовал, как заныли раны на груди. Как Старри и говорил, «Морской Жеребец» вновь перешел на
