— Ха! — Орнольф сделал большой глоток. — Боги больше всего любят послушать, как человек делится своими планами на завтра. Тогда они смеются, просто животы надрывают. Ты глуп, Торгрим, раз говоришь это.
И Торгрим знал, что тесть прав. «Но какая, в общем-то, разница? — думал он. — Боги знают, что у меня на уме». Он решил, что если выскажет свои мысли вслух, это ничего не изменит. Боги поступят так, как посчитают нужным. Он осознал, что опять потирает свой амулет, Мьёльнир, меч Тора, и серебряный крест. Он не станет останавливаться.
Глава тридцать третья
О великий Один,
Да изгонит гнев твой
Недруга людского.
Фрейр и Ньёрд, сразите
Нечестивца карой.
Кевин мак Лугад видел, как драккар разбился о скалы. Сидя верхом на коне, он смотрел на это с высокого утеса, нависающего над берегом. За полоской пляжа и пенящегося прибоя он мог разглядеть скалы, которыми был усеян берег, как будто Бог разбросал их, как рачительная хозяйка рассыпает зерно для цыплят.
Возле них пенилась вода, но там, где корабль на что-то наскочил, ничто не пенилось. И вновь Кевин увидел в этом Божественную руку, которая схватила драккар дуб галл и сломала, словно ветку, как будто желая отомстить.
«Наверное, Он и мстит язычникам», — подумал Кевин.
Кевин мак Лугад был правой рукой Сентана мак Ронана. Когда Сентан погиб на пляже в бою с норманнами, командование взял на себя Кевин. И первое, что он приказал — увести людей подальше с этого богом забытого галечного пляжа.
Бой практически тут же закончился. Лоркан захватил корабль и был таков, а нападение сразу с двух флангов привело норманнов в замешательство. Но как только корабль Лоркана оказался на плаву на приличном расстоянии от берега, достаточно далеко, чтобы Лоркан не мог видеть, что происходит на пляже, Кевин тут же увел оттуда своих людей. Не стоило там погибать. Они перебили множество дуб галл, но потеряют еще больше своих воинов, если будут продолжать наступление. Игра не стоила свеч. Кевин не верил, что где-то в радиусе нескольких миль спрятаны сокровища.
Его люди вновь взобрались по крутой тропинке на утесы, дуб галл не стали их преследовать, и Кевин понял, что они тоже по горло сыты боем. У ирландцев еще оставалась значительная армия, дружина Лоркана насчитывала более сотни человек, и по меньшей мере половина из них была верхом. Они представляли собой внушительную силу, способную вытеснить норманнов из Силл-Мантайна, который они называли Вик-Ло, назад в море.
Когда все вооруженные ирландцы собрались на открытой местности на утесе и построились, Кевин с удивлением обнаружил, что он командует не только людьми Сентана мак Ронана, но и остальными воинами. Кевин не был ри туата, одним из мелких королей, он был из эр форгилл, из благородных высшего свидетельства, которые стояли на ступеньку ниже ри туата в сложной ирландской иерархии власти. И в живых не осталось никого, кто был бы выше его статусом, не считая тех, кто уплыл на корабле с Лорканом. Такое везение Кевин приписывал своей способности делать вид, что сражается, в то время как чаще оставался в стороне.
И у него тут же появились две проблемы, о которых он предпочел бы промолчать. Первая его забота — увеличить собственное благосостояние и влияние. Вторая — не совершить ничего такого, что могло бы вызвать гнев Лоркана мак Фаэлайна. Поэтому ему следовало делать вид, что воины под его командованием воплощают замысел Лоркана.
Все воины естественным образом разделились на четыре отряда, каждым из которых командовал один из четырех вождей дружины Лоркана. Кевин не стал ничего менять и разрешил каждому отряду выбрать себе вождя вместо павшего военачальника. Один отряд он отослал в Ратнью, защищать дом Лоркана, надеясь, что тот оценит это жест. Второй отряд он послал следить за отплывающим кораблем фан галл. Третий оставался следить за норманнами на двух кораблях, находившихся у берега. А сам Кевин будет следовать за драккаром Лоркана: лучше оказаться в нужном месте в нужное время, когда Лоркану понадобится помощь.
Он понятия не имел, выполнили остальные его приказы или нет. Он не мог сам за всеми проследить.
