– Оголодали! – констатировала Дис, глядя на то, как я уписываю уже третий или четвертый кусок хлеба с маслом и колбасой. – Само собой! Вы же не завтракали даже из-за
– И не пообедала, – повинилась я, стараясь не чавкать и не глотать непрожеванные куски.
Экономка прищурила глаза и уперла руки в бока.
– Вы как хотите, – заявила она решительно, – а я больше такого не допущу! Вон как исхудали! Чтобы на моей кормежке!..
Гномка что-то ворчала, вновь вернувшись к своей рыбе, а я уже неторопливо жевала и улыбалась. Хорошо, что с моим образом жизни никакие диеты не нужны. А вот Роза с Дис периодически воюет…
– Дис, – окликнула я, лениво макая кусочек хлеба в оставшийся от салата соус. – А Роза дома?
– Нет, – откликнулась она, шинкуя зелень. – Ушла, но к ужину обещала быть.
Я взглянула на часы. До восьми оставалось всего сорок минут. Украдкой я потерла глаза, которые после еды стали слипаться. Ничего, дождусь ужина, приму ванну и лягу. А может, прямо сейчас покемарить на диване?..
Трель звонка заставила меня дернуться и разлепить глаза.
– Я открою! – пообещала я обернувшейся Дис и поплелась к двери.
Гномка кивнула и вернулась к шкварчащей на плите рыбе.
Хм, оказывается, у нас в палисаднике тоже расцвели пионы. А я так рвалась домой, что даже не заметила. Или, скорее, от голода и усталости ничего не соображала…
Я отодвинула засов.
– Здравствуйте, Анна! – вежливо произнес высокий блондин с чемоданом в руках.
– Здравствуйте, Стенли! – так же вежливо откликнулась я.
Бабулин секретарь умудрялся держать дистанцию со всеми. Даже со мной он был на «вы», хотя работал у бабули уже лет пятнадцать и знал меня еще девочкой.
– Вы просили зайти, – напомнил Стенли, прервав неловкую паузу, и поправил на переносице очки в тонкой металлической оправе.
Интересно, а для чего они? Бабуля как-то обмолвилась, что ее секретарь не носит обычные вещи, только артефакты.
А так и не скажешь: обычный полноватый мужчина лет сорока, в слегка измятом костюме и несвежей сорочке. Хотя это как раз неудивительно: судя по чемодану, он только что с поезда.
– Да, конечно. Проходите.
Я заглянула на кухню предупредить Дис, что у нас гость. Она только кивнула, с сосредоточенным видом колдуя над плитой…
Чай нам подал Немо, и это было не лучшей идеей. При виде живого мертвеца Стенли дернулся и поспешно сунул руку в карман. Очки полетели в сторону, светлые глаза побелели, он прорычал что-то непонятное и повелительно вытянул ладонь.
– Успокойтесь! – резко произнесла я, видя, что зомби даже не пытается уклониться от уже почти сорвавшегося заклятия. – Это… хм, наш слуга.
– Слуга?! – переспросил Стенли, обернувшись.
На кончиках его пальцев медленно гасло мертвенно-синее пламя.
– Так получилось, – уклончиво объяснила я. – Это временно.
Стенли мрачно на меня покосился и нахмурился. Да-да, зомби – детям не игрушка. Но что я могу поделать? Не мчаться же к Мердоку с воплем: «Вы забыли у меня свое умертвие! Заберите, пожалуйста!» И вообще, Немо официально передан мне на ответственное хранение.
– Так что вы знаете об исчезновении бабули? – резко сменила тему я.
Стенли дождался, пока зомби нальет чай и выйдет, и лишь затем разомкнул тонкие губы:
– Почти ничего. Госпожа Марцелина должна была прибыть в Комарово еще позавчера. Она позвонила мне из аэропорта, а потом… просто исчезла. Я встретил тот рейс, однако на борту ковра-самолета госпожи Марцелины не оказалось.
Я чуть поморщилась (ах, каким тоном он произносил это «госпожа Марцелина»!) и уточнила:
– Вы уверены, что она звонила именно из аэропорта?
– Уверен, – подтвердил Стенли сразу. – Там слышался такой характерный шум. Трудно ошибиться. А есть какие-нибудь новости?
О записке Кукольника я ему рассказывать не собиралась. Всерьез Стенли я не подозревала, но проверить нужно всех. Мердок прав: бабулю мог увезти только тот, кому она доверяла.
– Нет, – нехотя призналась я. – Вообще не понимаю, зачем похищать бабулю?
