– Для этого имелись резоны, – пожал плечами Мердок. – Близких родственников у Дис больше не осталось, а иной возможности вас воспитывать госпожа Марцелина ей бы не предоставила. К тому же у гномов действует круговая порука, следовательно, за преступление вашего отца должны были расплачиваться все его родственники.
– То есть бабуля приговорила Дис к… таким исправительным работам?! – не поверила я и помотала головой. – Нет, не может быть!
– Разумеется, нет, – не стал спорить Мердок. – Однако клан Дис и вашего отца насчитывал более сорока гномов. И разгневанная драконица, без всяких сомнений, сумела бы на них отыграться. Полагаю, именно это послужило причиной заключения между Дис и госпожой Марцелиной договора, согласно которому Дис обязалась искупить вину за весь клан, проработав на пострадавшую сторону до вашего совершеннолетия. Всему этому в архивах мэрии имеются письменные доказательства.
Так вот откуда он так хорошо знает Каэн! Похоже, он перерыл архивы мэрии просто от и до.
– А двадцать пять мне стукнуло три месяца назад, – напряженно кивнула я. – Неназываемый, осмыслить не могу!
– Простите, – произнес Мердок с некоторой неловкостью. – Надеюсь, вы понимаете, что я заранее знал, что последний драконий артефакт находится у вашей бабушки, а потому постарался выяснить как можно больше о семействе Стравински и домочадцах.
А мне решил рассказать только теперь. Ну-ну.
– Ага, – буркнула я и принялась охлопывать карманы в поисках сигарет.
– Стравински, прекратите! – потребовал Мердок сухо.
– Что прекратить? – рассеянно поинтересовалась я, вынимая пачку.
– Курить и ругаться, – вздохнул Мердок и, перегнувшись через стол, бесцеремонно отобрал у меня сигареты. – Неужели вы полагаете, что это что-то изменит?
– Нет, – вынужденно признала я. – Но мне станет легче.
– Это самообман, Стравински. – Мердок неодобрительно покачал головой и сунул пачку в карман пиджака. – Вам уже предостаточно самообмана.
– Все-то вы лучше знаете, – проворчала я недовольно. Встала, ополоснула под краном чашку (турку Мердок уже вымыл сам, причем до блеска). – Итак, Дис, ты моя двоюродная тетка по отцу, так?
И оперлась копчиком на столешницу.
– Ну так и что? – Гномка выдвинула массивную челюсть. – Я честно выполнила договор. Что дальше?
Мердок поднялся, взял меня за локоть, подвел к стулу и почти силком усадил.
– Да не надо, – запротестовала я. – Я в порядке.
– Боюсь, это еще не все, Ст… Анна.
Похоже, на этом неприятные новости не закончились. Мердок слишком редко называл меня по имени.
Он прошелся по кухне туда-обратно, наконец остановился перед Дис. Выглядел он заметно осунувшимся и напряженным.
Гномка поджала губы и посмотрела на него с вызовом.
– Вы ведь ненавидите Марцелину Стравински? – спросил он негромко. – Равно как и Ядвигу?
– Да! – коротко бросила она. – А за что мне их любить? Прости, девочка.
Я прикусила щеку изнутри и кивнула. Неназываемый, в доме такие страсти кипят, а я ни в зуб ногой! Позорище, а не полицейский.
Мердок чуть склонил голову, не отрывая от моей новоявленной родственницы по отцу внимательного взгляда. Они молча играли в гляделки.
Первой не выдержала я:
– Ладно, с нашими запутанными родственными отношениями все понятно. А что насчет Кукольника и бабули? Честно говоря, я все равно не верю, что это могла сделать Дис.
– Поделитесь соображениями? – дернул уголком губ Мердок. – Или же вы опираетесь лишь, скажем так, на женскую интуицию?
– Пфф! – фыркнула я. – Просто бабуля наверняка стребовала с Дис клятву, ведь так? Не навредить и все такое.
– Однако договор действовал лишь до вашего двадцатипятилетия, – напомнил Мердок.
На губах его играла легкая улыбка. Интересно, чем же он так доволен?
– Насколько я помню основы правоведения, – парировала я, – в таких соглашениях обычно предусмотрено автоматическое продление договора на тех же условиях, если стороны по завершении срока не заявили о желании его расторгнуть. – Я перевела дыхание. Уф, не зря в нас вдалбливали эти формулировки, теперь они просто от зубов отскакивают. И спросила, подняв бровь: –
