– Давай! – согласилась я. С моих сапожек натекла солидная лужа, с пальто капало… Не идти же в таком виде по коврам!
Стэн вернулся вскоре, забрал у меня остальные коробки и жестом предложил следовать за ним.
Быстро скинув пальто и разувшись, я бросила зонт на подставку и поспешила следом.
Стэн буквально порхал по небольшой комнатке, в которой располагалась внушительная коллекция… бабочек! Пришпиленные к рамкам экспонаты, снабженные аккуратными подписями, занимали буквально все свободное пространство.
– Ты увлекаешься бабочками?! – выпалила я недоверчиво.
– Лепидоптерологией, – уточнил он педантично и пояснил в ответ на мой недоуменный взгляд: – Раздел энтомологии, изучающий чешуекрылых.
– А-а-а! – протянула я. – Ясно.
– И я коллекционирую только хоботковых, – продолжил он, аккуратно поправляя чуть накренившуюся рамку. – Зубатыми не интересуюсь.
– Кем?! – переспросила я. Может, меня слишком рано выпустили из больницы? И у меня теперь галлюцинации?!
Он вздохнул, словно сожалея о моем скудоумии.
– Хоботковые – это все бабочки, у которых имеется развитый или, реже, недоразвитый хоботок, образованный двумя жолобовидными нижними челюстями, – отбарабанил Стэн без запинки.
– Ясно, – сглотнула я, живо вообразив эти самые «жолобовидные нижние челюсти». – А… зубатые?
– К зубатым относится небольшое число видов мелких молей, – пожал плечами он, – для которых характерен грызущий ротовой аппарат с крупными верхними челюстями.
– Понятно, – с трудом выдавила я. Никогда не думала, что бабочки такие мерзкие! – Извини, я пойду, наверное. Дел много…
И попятилась.
– Иди, – безразлично откликнулся Стэн.
Кажется, я интересовала его куда меньше, чем чешуекрылые…
Пулей вылетев из святая святых Стэна, я чуть не столкнулась с госпожой Громовой.
– Алевтина, вы уже тут! – приятно обрадовалась она. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, – отозвалась я.
– Для вас есть работа, – сообщила она, и я подавила вздох.
Значит, Стэн бездельничает, а меня нагрузят за двоих?! Интересно, почему госпожа Громова ему это позволяет?
Куратор вручила мне кипу папок с заданиями, и я поплелась в свою комнату. Плюхнулась на стул, мрачно уставилась на «Гномопись» – простейшую модель печатной машинки. Гномы терпеть не могли чистописание, потому и придумали этого механического монстра.
Жаль только, что функцию проверки орфографии они в свое детище не встроили. А я, избалованная цивилизацией, никак не могла к этому привыкнуть, за что регулярно получала выволочки.
Я только дошла до второй страницы, когда зазвенел дверной колокольчик. Стэн был все еще занят своими бабочками (а может, просто не хотел попадаться начальству под горячую руку), а госпоже Громовой не по чину лично встречать посетителей.
Я широко распахнула дверь и поперхнулась заранее заготовленным приветствием: на пороге стояла целая делегация маленьких темнолицых бородачей в рогатых шлемах.
«Цверги!» – восторженно ахнула я про себя.
В Альвии два народа гномов: собственно гномы, какими их рисуют игры и фильмы моего мира, и темные альвы, или цверги, по легенде, созданные из могильных червей.
Цверги редко появлялись на поверхности, предпочитая свою подгорную обитель, и все дела вели через посредников.
А сейчас на крыльце столпилось аж семь карликов!
– Девушка, ты что застыла, как скала среди бурунов? – недовольно вопросил самый широкоплечий. Судя по роскошному наряду и золоченым рогам, он был главным. – Ты слова все позабыла иль узрела злые руны?
– А? – раскрыла рот я.
Он вздохнул – бочкообразная грудь вздулась – и растолковал без изысков:
– Госпожа Громова нужна.
– А! Извините, – покраснела я и посторонилась. – Пожалуйста, проходите, я сейчас доложу. Как вас представить?
Кажется, я набралась от Стэна изысканных манер.
– Гифли я, – степенно прогудел главный цверг, оглаживая седую бороду. – Со свитой.
