делала глупые ошибки в документах.
А Стэн… Он по обыкновению молчал, но я часто чувствовала его пристальное внимание ко мне. И ужасно злилась, потому что смотрел он как-то… настороженно, что ли? И еще немного удивленно, как будто видел что-то такое, не замеченное раньше.
Тем вечером мы засиделись допоздна. Госпожа Громова слегла с простудой (вот уж не думала, что принцессы тоже болеют гриппом!), и как назло подоспела срочная работа.
Начальница вежливо попросила подготовить документы и, надсадно кашляя в кружевной платочек, отправилась наверх, в постель. Следом молча пошел Стэн – то ли массаж сделать, то ли лекарство подать…
А мне было ужасно одиноко и почему-то обидно.
Глаза уже слипались, когда я отложила бумаги и побрела на кухню. Я машинально размешивала сахар, мрачно уставившись в чашку. Говорят, по расположению чаинок можно предсказывать будущее, но в магии у меня не было ни малейших талантов.
Хотя не нужно быть магом, чтобы предсказать мое будущее. Институт, работа, съемная конурка… Может, еще котенка заведу… И состарюсь в одиночестве.
Мне вдруг стало настолько себя жаль, что в чашку закапали слезы.
– Что случилось? – спросил за спиной Стэн, и я от неожиданности подпрыгнула на стуле.
– Ничего! – яростно вытирая мокрые щеки, отрезала я. – Со мной все в полном порядке. Уходи, ладно?
Он и не думал послушаться. Ну, конечно, я же не госпожа Громова, чтобы отдавать приказы!
Забрал из моих трясущихся рук чашку и вдруг обнял за плечи.
От неожиданности я онемела, потом проговорила с трудом:
– Отпусти.
А голос как позорно дрожит!
Вместо этого он повернул меня лицом к себе.
– Аля, не надо, – попросил Стэн неожиданно мягко, смотря в мои заплаканные глаза. Ой, наверное, я ужасно выгляжу! – Поверь, я этого не стою.
– Да при чем тут ты?! – возразила я и тут же принялась объяснять – сумбурно и, наверное, непонятно: – Ну, то есть с тобой все понятно. Но это… как последняя капля, понимаешь? Я такая дура! Сначала инкуб, потом тот вампир, теперь вот… ты.
Он молчал, глядя на меня с непонятным выражением, как будто впервые увидел.
– Ну что со мной не так?! – вырвалось у меня. Вдруг накатило такое отчаяние, что хотелось уже не плакать, а устроить безобразную истерику, разбить что-нибудь…
– Глупая, – проговорил Стэн и осторожно, словно несмело, погладил меня по щеке. – Все с тобой хорошо. Тебе просто не везло, вот и все.
– Один раз – случайность, два – совпадение, а три – уже система, – возразила я тихо.
Так хорошо было стоять, прижавшись к нему! Пахло от Стэна чаем с бергамотом и почему-то острым перцем, от которого першило в носу.
Я знала, что это глупо, нелепо, бесперспективно… Но млела от прикосновения его пальцев.
– Глупая, – повторил он и вдруг, притянув к себе, поцеловал.
У меня кругом пошла голова. От восторга и… отчаяния.
Я уперлась руками ему в грудь и толкнула, что было сил.
– Не смей! – закричала я, не заботясь, что нас может услышать госпожа Громова. – Я не она, слышишь?
Кто «она», он понял без объяснений. Опустил руки, отвернулся.
А я рванула к выходу. Уволюсь, завтра же! Я больше так не смогу!
И плевать, что я вылечу из института.
Лучше опять попрошусь в служанки к господину Мандору. Он не откажет…
– Аля, – тихо-тихо позвал меня Стэн.
– Да? – не оборачиваясь, я неохотно задержалась на пороге.
– Я поклялся своей принцессе. – Голос его звучал бесцветно. – И клятву не нарушу. Я нужен ей, понимаешь?
– Понимаю, – выдавила я, уже не вытирая слез.
Конечно, я все понимала. И даже, наверное, уважала его за это.
– Если бы не… – Стэн не закончил фразу.
А я едва могла дышать от переполнявших меня эмоций.
