52
За углом действительно оказался вход в небольшой ресторанчик, оформленный под закопченный кабачок «для своих».
Здесь не было сверкающих пластика, никеля, полов из фальшивого гранита и стеклянных столов. И это Брейну нравилось.
– Домашняя обстановка, – заметил он, когда они садились за стол, стоявший у искусственного окошка. При этом Брейн, разумеется, занял место лицом ко входу, быстро обогнав даму и выдвинув для нее стул.
Она села и улыбнулась.
– Нога почти не болит!
– Я рад. Не очень хотелось бы нести вас на руках – а вдруг в доме нет лифта?
– Вы шутник, Томас.
Подошел официант и спросил, готовы ли они сделать заказ.
– Готовы, – решительно заявил Брейн. – Эрника, прошу вас. Вы же здесь бывали.
– Ну хорошо, – согласилась новая знакомая Брейна и быстро произнесла несколько названий.
– Я понял, – кивнул официант, и Брейн заметил, что тот ничего не записывал. – А что будете пить?
– Ничего, мы за рулем, – сказал Эрника, поглядев на Брейна.
– Да, – подтвердил тот. – Мы за рулем.
Официант ушел, и Брейн стал осматриваться. Его внимание привлек какой-то зверь, штампованный из листовой меди. Он располагался прямо над входом в кухню, откуда официанты выбегали с готовыми заказами.
– Что вы там увидели, Томас?
– А вон тот зверь меня заинтересовал. Что он тут делает? Это какой-то герб ресторана?
– Не знаю, герб или не герб, но раз в названии есть павлин, то это его изображение.
– Это павлин?! – удивился Брейн.
– Ну конечно.
– Прежде я думал, что павлины выглядят иначе.
– А как они, по-вашему, должны выглядеть?
– Ну, там, откуда я родом, павлины – птицы.
– Птицы? – переспросила Эрника и прыснула в кулачок. – Боюсь теперь даже спросить, откуда вы родом.
Брейн откровенно любовался своей новой знакомой. Она была как россыпь бриллиантов. Как там в старых мифах: губы – коралл, а зубы – жемчуг? Так и было. А еще глаза – бриллианты, которые завораживали Брейна, если он смотрел в них больше пары секунд, и обдавали жаром.
Особенно этот жар чувствовался, когда Эрника что-то рассказывала ему и, видимо, мысленно рисовала образы описываемых объектов.
Он невольно анализировал ее воздействие на него – сказывались годы обучения в академии. Иначе бы он просто пропал, а так оставалась ниточка разума, за которую Брейн и держался. Восхищался, млел, чувствовал, как приятно поламывает суставы. Но держался, успевая краем сознания анализировать, кто пришел, кто вышел, как смотрит официант – не подсыпал ли чего? Да как тут проверишь?
Поставили два бокала.
– Что это? – спросил Брейн.
– Это местное фруктовое пиво. Безалкогольное.
– А вон там – это бар? – кивнул Брейн и, когда Эрника обернулась, поменял бокалы.
– Да, это бар, – кивнула она. – Но там только алкоголь, а вы за рулем.
– За рулем, – кивнул Брейн.
– А пиво в бокалах одинаковое, – сказала она и улыбнулась.
– Мне показалось, у меня больше. Потому и переставил.
– Я так и подумала.
– Ну, пожалуй, меня немного мучит паранойя. Я недавно в этом городе и пока еще совершенно не освоился.
– И откуда вы?
– Из Метрополии.
– Ага, – кивнула Эрника и пригубила пиво. – Однако смотрите по сторонам, как живой человек. В Метрополии такие не родятся,
