главенствует закон. Все понятно?
– Все понятно, сэр.
– Тогда отправляйся работать и удачи тебе.
– Спасибо, сэр.
На этом знакомство с замначем закончилось, и Брейн отправился искать тыловика. Оказалось, что капитан-канзас и есть заместитель по хозяйственной части.
У него имелся кабинет, где он вел документацию, а за отдельной дверью находилось небольшой помещение, какие в армии называли каптерками.
– Распишись вот здесь, а я тебе костюмчик вынесу, – сказал канзас, и, как показалось Брейну, теперь он выглядел куда как приветливее, чем когда заглядывал к нему в кабинет.
Брейн поставил полуторный иероглиф, приблизительно передававший его линейные имя и фамилию.
Капитан вышел в подсобку и вернулся с темно-синим костюмом, щедро украшенным желтыми и золотистыми вставками. Наверное, для парада это было и неплохо, но ходить в таком на службу Брейн бы не стал.
– Сэр, а почему те парни на крыльце в другой форме?
– Те парни на крыльце – полицейские, а ты городской шериф – инспектор по безопасности. Их черняшки стоят по пятьсот чаков, а твоя красота – восемьсот с хвостиком. Еще будут ботинки из натурального элакса с четырехслойной подошвой. Ну и три вида головных уборов.
– Куда столько?
– Ну как же? Торжественный завтрак – раз, собрание – два и повседневное кепи – три.
– Звучит многообещающе.
– Ладно, держи костюмчик, а я тебе ботиночки принесу… – пообещал капитан и снова вернулся в подсобку. – Чистый элакс! – донеслось оттуда. – За такими ботинками все гоняются, а тебе задарма выдают!..
От капитана Ранкера Брейн вышел нагруженный обновками, в полной уверенности, что ему еще предстоит многое узнать о местных традициях.
Направляясь по коридору в сторону своего кабинета, он столкнулся с Григором и Боршингом, и все трое были весьма рады этой встрече – как будто были знакомы давным-давно.
– О, Томас, да ты уже при полном параде! – заметил гоберли, деловито ощупывая ткань нового костюма.
– Ботинки! Натуральный элакс! – в свою очередь, восхитился лейтенант Григори. – Четыре слоя в подошве! Четыре, Энт, ты это видел?
– Я не фанат обувки, но вот костюмчик… – гнул свое гоберли. – Ух ты – какие галунчики! У нас-то мундиры попроще будут. А тут – какой товар! И осенью нехолодно будет. А то нам осенью приходится носить тонкую куртку, а от нее никакого тепла – только сырость.
Вместе они дошли до кабинета Брейна, и он любезно пригласил их оценить его служебное помещение.
– О, да у тебя здесь ничего, подходяще! – сказал лейтенант, проходя вдоль обшарпанных стен.
– Неплохо бы ремонт сделать. Хотя бы покрасить. Начальство краски выделит, вы не в курсе? – спросил Брейн, убирая новый костюм на вешалку в старый шкаф.
– Краску? А рабочих с манипулятором где взять? Нет, это дорогое занятие.
– Мне не нужны рабочие да еще с манипулятором. Я сам покрашу.
– А ты умеешь? – удивился Григор, и они с Боршингом переглянулись.
– А чего там уметь?
– Ты скажи нам лучше, куда тебя пристроили? – спросил Боршинг, разглядывая старую карту из напыленного пластика, которая висела на стене лет десять и изображала районы города, которые давно снесли и застроили заново.
– Дали задачу пресечь торговлю наркотиками на Заводском пустыре.
– Где-где? – переспросил Григор.
– На Заводском пустыре.
Гости Брейна снова переглянулись.
– И ты согласился на это? – уточнил гоберли.
– А какие могут быть варианты? Это же приказ, его нужно выполнять. А что, это какое-то невыполнимое задание?
Григор прошел к пыльному стулу и, достав из кармана салфетку, тщательно протер сиденье, перед тем как сесть.
