Двери открылись и закрылись. Ноги понесли его вниз по неширокому тоннелю в кромешную тьму – но почему-то шагал он с прежней уверенностью, ощущая себя пассажиром на империале собственного тела.
Темно, душно, и он мгновенно потерял ощущение пространства. Мрак надвинулся и сдавил, мастер-сержанту очень хотелось зажмуриться, но даже над этой малостью он не был властен.
Мышцы его словно забыли про усталость, ноги шагали и шагали. Сколько прошло времени – мастер-сержант не смог бы сказать даже приблизительно.
Он шёл до тех пор, пока впереди на сводах не заиграл мрачный багровый огонь.
Глава 2
Катится по небосклону ласковое солнышко, склоняется к западу, готовясь укрыться за конусом дремлющей горы. Спит в её недрах злой огонь, скованный не людскими чарами, а чем-то куда более сильным…
Предслава Вольховна вновь, в который уже раз, утёрла старшей сестре пот, поднесла к губам фляжку с водой. Воду она, чуть поколебавшись, подняла с небольшой глубины, так что среди камней вдруг зажурчал тонкий ручеёк. Чего уж тут теперь скрываться…
Ушли оборотни. Ушли оба пленника, обращённых Анеей Вольховной в жуткие людские подобия, воли лишённые, но не сознания, всё видящие и понимающие, что творят, да только сделать ничего не могущие.
Страшное чародейство. Предслава аж поёжилась, в который уже раз. Оставалось только надеяться, что знает старшая сестрица, что делает. В прошлом всегда так и выходило, а на сей раз…
Ох, и не осмотришься как следует, не оглядишься. Прямо перед ними – рукой подать – чужое подворье, дворец, называй как хочешь. Там суетня, шум, крики, порой – выстрелы; запустила сестра, что называется, ходунка в муравейник, подняла переполох; теперь бы только вырвать оттуда Молли с Таньшей и Всеславом – да и ходу отсюда, ходу на спине чуда морского, великого Кракена, обратно в леса за Карн Дредом – воевода Михайло Шеин нас небось тихим словом поминает всякий раз, когда бронированные чудища Империи напирать начинают.
Бежать отсюда, бежать скорее. Не нужна нам эта земля, чужая она, совсем-совсем чужая. На своей и воевать как-то легче, хотя воеводы толкуют, что это-де неправильно совсем.
Анея Вольховна дёрнулась вдруг, прокаркала что-то хрипло и неразборчиво. Глаза раскрылись – зрачки закачены, одни страшные слепые белки – и вновь закрылись.
Волнами раскатывается от сестры жуткая её магия. Проникает в самые жилы этого острова, сочится по ним вглубь, открывает чему-то дорогу. Чему-то такому, что даже её, Предславу Вольховну, такую же, как и Анея, внучку сказочного Змия Полозовича, кроет ужасом.
Ну где же вы, где же вы все, исступлённо шептала Предслава, вновь берясь за эликсир. Где же вы, милые мои, «волки с медведями», как болтает непоседа Ярина, внучатая племянница её, Предславы, праправнучка всё того же великого Змия, – где же вы?!
А на чужом дворе – всё по-прежнему. Хотя – нет, вот бегут солдаты, бегут пригибаясь, блестят штыки, низко надвинуты шлемы…
Предслава Вольховна, дочь рода Змиева, отпустила сухую кисть старшей сестры. Миг – и на камнях возникла седая медведица, так хорошо заметная среди алых склонов.
Вскинута рука самого зоркого из егерей. Вытянулся командир, раздались резкие команды, и цепь – десятков пять-шесть горнострелков – развернулась прямо к ней.
Идите, идите сюда, касатики…
Предслава белой молнией метнулась в сторону, уводя егерей прочь от недвижно застывшей Анеи.
Прости, сестрица старшая, помогу, чем смогу. Довершай, довершай дело!
Послушно ложатся под лапы чужие камни. Давайте, все сюда, все за мной, и больше ни о чём не думайте!..
