оказался данный субъект. Вы владеете магией, мисс Моллинэр, вы лучше меня представляете, как это… когда малефик вспыхивает, не в силах больше удерживать нечеловеческое.
Мои речи к вам закончены, мисс Моллинэр. Я всё сказал. Теперь ваш черёд, ваш черёд и ваш выбор. Оставляю вас наедине с ним.
Он молча отвернулся и сошёл с подиума, сливаясь с темнотой амфитеатра, превратился в один из множества безликих силуэтов, поглощённых мраком.
Остался лишь маркиз Дорсет, притаившийся, словно паук, за своими рычагами.
И остался лорд Спенсер, бледный как смерть, пошатывающийся и словно вообще не понимающий, что и как ему делать.
Сэмми глядел на подругу, разинув рот.
А Молли – на него. И больше ничего вокруг не видела.
Сэмми – маг? Такой же, как и она?.. Хотя… постойте… госпожа Старшая ведь говорила… и Предслава…
По лбу, по вискам, по спине Молли потёк холодный пот. Её скрутило от ужаса осознания, от ужаса того, что сейчас может случиться.
Если Сэмми и в самом деле маг с только что проснувшейся силой, это одно. Может так оказаться? Вполне. В его семье уже случилось проявление магии. Лорды захватывают магиков, используют их последний, предсмертный выброс волшебства, чтобы лечить, омолаживать, оздоровлять других таких же, как они, из «благородного сословия». В конце концов, даже госпоже Старшей приходилось браться за нож, когда она ничем не могла помочь, не в состоянии была укротить, направить в безопасное русло рвущуюся на волю дикую магию.
С трудом, с болью и кровью – она, мисс Моллинэр, могла признать, что страшная мощь погибающих магиков должна была как-то сдерживаться. Конечно, лучше всего, если б каждый из них научился ею управлять, использовать на общее благо, но… даже у Rooskies это получалось далеко не всегда.
Может, ещё удастся, может, ещё получится. Но…
Молли лихорадочно вспоминала, как оно всё происходило, когда вот здесь же, на этом самом месте, погибал неведомый ей до того мистер Рой Бейкер, оказавшийся, к собственному несчастью, магиком, вдобавок очень быстро дошедшим до предела.
Она ощущала его силу, сошедшую с ума, убивающую его. Да, несчастный мистер Бейкер был магом, самым настоящим магом. А Сэм…
Молли не чувствовала сейчас ничего подобного тому, что пережила, когда перед её глазами сгорал Рой Бейкер. Сгорал, отдавая силу старому и немощному герцогу Норфолку, враз обернувшемуся после этого изрядным живчиком.
Это был просто Сэм. Сэмми Перкинс, уличный мальчишка, с которым они лазали по маякам и подземельям, считали уходившие в море дестроеры и помечали развилки в норд-йоркских подземельях.
Однако он не был магом. Во всяком случае, не был он в том же состоянии, что бедолага мистер Бейкер непосредственно перед гибелью.
Молли проговорила всё это себе холодным неприятным голосом, словно механическое устройство, умей оно произносить звуки.
И значило это только одно.
Что если она сейчас заберёт каким-то образом силу у Сэма… ту самую силу, что есть у нас всех изначально… то окажется… окажется, что лордам и пэрам уже не нужны
Сгодится любой. Абсолютно любой человек.
И тогда власть пэров тоже станет абсолютной.
Сейчас магиков надо выслеживать, отлавливать, зачастую – с риском для жизни. А так – куда как приятно, бери любого из тех, кого никто и не хватится.
Таких, как мальчишки-беспризорники в работных домах.
Молли сидела, оцепенев, обратившись в каменную статую.
Но дальше мысли становились ещё страшнее.
Пэры придумали, как укротить безумную силу сгорающего чародея. Создали свои «клинки», способные эту магию поглощать и как-то направлять. Они умны, как тот же Дорсет, изобретательны. Они всё время что-то придумывают. Пушки, митральезы, дредноуты… глядишь, скоро и по воздуху летать смогут… Что, если они додумаются до этого и без неё, Молли? Что, если
