Дальград, изувеченный разрывами, изрытый воронками, испятнанный чёрными оспинами угасших пожаров, вымерший – молча ждал.
И в самом сердце его оставались трое: Медведь, Волка и Предслава.
Они обещали воеводе правдивые вести. И к тому же старая Анея велела ждать именно здесь.
Надо отдать должное Горному Корпусу – едва низвергавшийся с небес небывалый ливень поутих, там мигом взялись за дело. Звериным нюхом Всеслав улавливал доносимую слабым ветром гарь – там разводят пары. Нетерпеливы имперцы, им бы подождать, пока хотя бы уйдёт вода…
Они не стали ждать. Изрыгая чёрный дым, к опустевшему городу поползли бронированные механические чудовища. Много – больше полусотни на глаз, – развернувшись широким веером, от края и до края лесов.
…В прошлый раз, у Мстиславля, их ждала Моллинэр Блэкуотер. Дева Чёрной Воды, носительница пламени.
На сей раз оборонявшимся предстояло справиться без неё.
Следом за ползунами двинулись егеря с горнострелками.
– Считайте, не спите! – бросила Предслава. Последнего слова она могла бы и не говорить – Волка распласталась в беге, стремительный серый росчерк среди дымящихся развалин.
С юга, с размокшего поля, нарастали грохот и лязганье, смешанные со змеиным шипением. Широкая цепь бронированных ползунов приближалась; имперская артиллерия не стреляла, может, ещё не оправившись после ливня, канониры не пробанили стволы.
Нет, не полсотни. Больше. Шестьдесят два бронированных ползуна, а за ними – густые цепи пехоты. Кто бы ни командовал авангардом Горного Корпуса, он ничего не оставлял на волю случая.
Волка исчезла впереди; Медведь оставался с Предславой, и она знала, что его зоркие глаза – куда зорче, чем у обычного зверя – видят сейчас гораздо больше, чем её собственные.
Первая линия имперцев приближалась, а из лагеря появлялись всё новые и новые цепи.
Дальград задохнулся бы в этой петле, подумал Всеслав. Нет, права старая Анея, прав воевода – нам их тут не удержать. Мало ещё орудий, мало митральез… винтовок, правда, уже хватает. Есть ещё, конечно, старые пушки, стрелявшие ядрами и бомбами, с которых всё начиналось, но кто ж такими сейчас воюет!..
Волка вернулась, тяжело дыша, бока её вздымались и падали от стремительного бега; она перекинулась, не стесняясь и не думая уже ни о ком, кто мог бы её увидеть в этот момент.
– Шестьдесят пять ползунов, два полка пехоты, – хрипло бросила она. – В лагере остались драгуны и машин ещё двадцать штук.
– Ты быстро. – Предслава положила руку ей на плечо. – Теперь воеводе весть пошлём… как только дело сделаем.
Таньша кивнула, перекидываясь обратно.
…Медведь, волк и человек ждали. Ибо если старая Анея Вольховна сказала: «Ждать меня здесь!» – то здесь и надлежало ждать, даже если небо упадёт на землю, а Мьёр потечёт вспять.
Предслава оглянулась, быстрым шагом скрылась за грудой брёвен, когда-то бывшей добротным домом в два этажа и восемь окон по фасаду. Миг спустя оттуда появилась седая медведица, огромная, ещё больше Всеслава. Кивнула оборотням лобастой головой, и все трое медленно потрусили ещё глубже в покинутый город.
Ни души вокруг. Люди ушли, не оставив ничего, даже кошек и собак. Недавние бои научили многому – не береги стены, береги тех, кто их поднимет наново. Ждут врага алой кровью начертанные руны, ждут, готовятся собрать злую жатву со всех: и с тех, кто нападает, и с тех, кто защищается.
Всеслав стал было думать, как же так, ведь все свои отсюда ушли, и почему нельзя было такими рунами огородить все пустые земли; Анея Вольховна об этом говорила мало и нехотя, мол, всё равно найдут, с кого своё получить.
Так выходило, что у рун чуть ли не собственное соображение имелось.
Углубляясь в город, и Волка, и Медведь то и дело бросали вопросительные взгляды на Предславу – но огромная медведица только качала головой.
И они добрели почти до самых северных ворот города, разбитых прямым попаданием гаубичного снаряда, когда словно из ничего на дороге, изрытой глубокими и широкими воронками, появились две женские фигурки.
Волка радостно подпрыгнула, Медведь рыкнул с облегчением. Даже Предслава Вольховна – сейчас медведица по прозвищу Седая – выдохнула, совсем по-человечески опуская плечи.
Им навстречу пробирались старшая и средняя дочери древнего ведуна Вольхи Змиевича.
