поражения на красной коже напомнили Фьюри гниющий мусор, который он как-то увидел на задах своего любимого итальянского ресторана.
С тех пор он больше не мог там есть.
Затолкав поглубже желание сбежать, полковник прорычал:
– Останови его!
От широкой самодовольной улыбки лицо Черепа стало еще отвратительнее.
– Не верите больше в старого друга? Ведь других же он остановил. Почему бы не посмотреть, как он преуспеет на этот раз?
– То были механизмы. А это…
Рефлексы разведчика не позволили ему продолжить. Возможно ли, чтобы Череп не знал, какую силу он высвободил?
Шмидт посмотрел с любопытством.
– Не механизм? Ах. А что же тогда?
Фьюри прищурился. Этот человек – большой мастер врать, но сейчас он выглядел искренне неосведомленным.
Подчеркивая свою невиновность, Шмидт приложил руку к груди.
– Честное слово, я думал, их только три. Этот был таким же сюрпризом для меня, как и для вас, хотя и более приятным. Мне приходится судить о происходящем только по тому, что слышно сквозь эти стены. Если вы знаете, из чего он сделан, у вас передо мной преимущество. Скажите, на что он похож?
Фьюри поднял оружие.
– Я здесь не для того, чтобы играть в вопросы и ответы. Останови его, или отказ будет последним, что ты сделаешь в жизни.
Череп закатил глаза.
– Ах, нет. Вы не выстрелите в меня сквозь изоляционный барьер. Даже если вас не волнует собственная безопасность, вы же никогда не подвергнете опасности кого-то другого.
Ник спрятал оружие в кобуру.
– Ты прав. Но мне необязательно стрелять. Я могу просто перекрыть кислород.
Череп презрительно усмехнулся.
– И лишить исполнителя приговора возможности прикончить меня законно? Да здравствует лицемерие демократической системы!
Фьюри нашел нужную кнопку и ткнул ее. Глаза Шмидта следили за ним с любопытством.
– У тебя три минуты, чтобы сообщить мне, как остановить эту штуку.
Целых шестьдесят секунд они смотрели друг на друга. Тишина нарушалась только отдаленными звуками, с которыми стержень атаковал стены, и следующим за ними металлическим звоном, когда Роджерс опять и опять отражал его атаки.
Когда Череп ответил, его голос стал тонким и блеющим от недостатка воздуха:
– Я не могу. Даже если бы хотел. Я знаю только, как активировать их.
– Враки. Если ты знаешь, как включить их, то знаешь, и как выключить.
Его дыхание затруднилось, и Череп сел на пол, скрестив ноги.
– Какой оптимистичный американец! Однако он фатально заблуждается. Цель достижима. Неважно, какова реальность, надо – значит, сделаю. Но если есть кнопка включения, отсюда не следует, что существует и кнопка выключения. Спящие были созданы не для того, чтобы их останавливали.
– Они должны были предусмотреть аварийное отключение. Даже наци не были идиотами.
– Я уже сказал вам, что не знаком со всеми деталями. Но я не поделился бы ими, даже если бы мог. Старый вояка вроде вас должен понимать это настроение. В конце концов, полковник, если вы узнали, что скоро умрете, что вы выберете – пойти в оковах на стол к исполнителю, хрипеть в кровати, будучи весь утыкан трубками, или сражаться, как сражались всю жизнь? – Воздуха становилось все меньше, он поднял руку к горлу. – Умирать, не повинуясь вашей воле, доставляет удовлетворение, которого иначе этот процесс… был бы лишен.
С отвращением Фьюри включил подачу кислорода.
– Я потяну за все ниточки, чтобы отложить казнь, только чтобы самому утыкать тебя трубками.
В камере появился воздух, и Череп ответил почти лениво:
– Посмотрим.
Фьюри вышел наружу и снова сел за управление дезинтегратором. Если он не сумеет остановить стержень, то хотя бы даст Кэпу
