Первым и Вторым Римом. Может, не сразу, но и не в очень отдаленном будущем. А видеть такое будущее герцогу Швабскому не хотелось.
Поэтому, сжав зубы, Конрад Швабский послал одного из дворян своей свиты к князю Мешко с просьбой к тому прибыть на воинский совет. Не забыл сказать, чтобы это прозвучало именно как просьба, ни в коем случае не как приказ. Свар с поляками и так было предостаточно. И из-за таких пустяков, на которые в походе внимание обращать точно не стоило. Сложные они люди, хоть и добрые христиане. Понять же их и вовсе не получалось. Вот уж верно, что поляки славяне, что россы с венедами и пруссами.
Мешко Польский пришел довольно скоро, откликнулся все же на просьбу. А ведь мог вместо себя прислать одного из военачальников, отговорившись… Да мало ли чем может отговориться независимый правитель сильного государства! Может и вовсе ничего не сказать и при этом будет в полном праве. Княжество Польское в неписаной иерархии стоит выше Швабии. И не только по причине независимости. Вот только…. Мешко хорошо бы понимать, что если он и дальше будет кичиться своим положением, то… может его потерять очень скоро. Он просто не может не понимать, что без помощи империи… не будет и привычной ему Польши.
Но, видимо, князь Польский все же понимал тяжесть сложившейся обстановки. Ведь пришел быстро, да еще и своего сына и наследника Болеслава привел. Ну и еще нескольких, тех, кто командовал частями его сорокатысячного войска. Знатные, богатые, владеющие городами и землями… но вместе с тем те, которых Мешко Пяст все же мог держать в руках, не давая излишней воли.
Сам же Конрад ограничился присутствием маркграфа Нордгау Бертольда Швайнфурта да Эккехарда Мейсенского, который вернулся совсем недавно и вид имел очень встревоженный. Поэтому он разрешил ему говорить почти незамедлительно, едва только обменялся с князем Польским всеми подобающими словами.
– Мы слушаем вас, маркграф…
– Плохие новости, ваша светлость, – поклонившись, вымолвил Эккехард. – Еще на дальних подступах нас обстреляли из луков и арбалетов. Метко.
– Это ожидаемо. Вам удалось разведать, как именно князь Хальфдан расположил свои войска.
– Частью, ваша светлость… Подъехать поближе моя конница не смогла. Всюду разбросана вот эта… мерзость.
Последнее слово маркграф произнес с искренним отвращением и, мгновение помедлив, достал из кошеля на поясе предмет с четырьмя острыми шипами, который и показал всем присутствующим. Знакомый для них предмет.
– «Чеснок»! – воскликнул Мешко, бросив на шипастый предмет лишь единственный короткий взгляд. – Если его «посеяли» в большом числе, то коннице хода нет. Русские хотят устранить наше преимущество. Сами они привыкли биться пешими, а в последние годы используют строй северян, хирд. Их князь сам оттуда, вот и…
– И арбалетчиков, которые бьют из глубины строя, – добавил Болеслав Пяст. – Выжившие успели нам рассказать.
– Дослушаем маркграфа, – мягко прервал поляков Конрад. – Он сказал не все, что должен был.
Повелевающий жест, и Эккехард продолжил:
– Сколько войск у противника, точно подсчитать сложно. Но их более двадцати пяти тысяч, но не больше тридцати пяти. Войско разделено на четыре части: центр, правое и левое крылья, а еще одна часть выдвинута вперед. Почти все – пехота. Много метательных машин.
Метательные машины… Эти слова герцогу очень сильно не понравились. Хотя бы потому, что он всегда старался хорошо изучать своих врагов. Вот потому и знал, что у Хальфдана Киевского имеются не просто «метательные машины», а еще и использующие «греческий огонь», тайну которого на Руси каким-то образом узнали. И это надо было учитывать. Причем не только это, но еще и ограниченность использования конницы. Или и вовсе…
– Можем ли мы использовать хотя бы часть конницы, маркграф?
– Боюсь, что нет, ваша светлость, – с печалью в голосе произнес Эккехард. – Язычники должны были оставить проходы, но… Чтобы их найти, мы пожертвуем большим числом воинов, которые падут от вражеских стрел. Да и узкие они будут, для атаки почти непригодные. Большим числом. Ведь малое не поможет.
– Тогда будем биться в пешем строю.
Недовольное ворчание со стороны поляков, ничуть не сдерживаемое их князем… И сам князь, желающий высказать свое видение обстановки:
– Атаковать этих идолопоклонников пешими? Самим лишать себя преимущества? Лучше будет ночами начать собирать «чеснок», согнав для этого здешнюю чернь.
– Время, князь, – воззвал к разуму поляка Конрад. – Пока вы соберете крестьян, пока пригоните их сюда. Пока пройдет несколько
