– Рома, бери под управление бронетранспортёр, ты один у нас опытный шофёр, справишься. А на твою машину мы водителя найдём… А вы что встали? Снимайте трофейную форму, мы на своей территории, как бы не подстрелили вас. Быстро работаем, быстро, я не хочу отстать от немецких диверсантов…
Подхватив сидор со своими пожитками, я метнулся к трофею. Сиденье водителя было испачкано кровью, поэтому, найдя грязную тряпку в нише двери, я стал оттирать сиденье. Сидор я пытался убрать под него, но там был ранец убитого водителя. Пока оставил его, потом посмотрю, что внутри, благо старшина до кабины добраться не успел.
– Эй, в кузове, держитесь крепче, я сейчас эту колымагу разворачивать буду! – крикнул я тем, кто в кузове устраивался.
Командиром экипажа был назначен старшина Боровиков, тот танкист, командир танка. Он сел рядом, двое артиллеристов встали к пулемёту, а я в два приёма развернул тяжёлую бронированную машину и встал в конце колонны, где мне назначили место. Егоров трофей светить не хотел, чтобы снаряд от своих не получить. Впереди в ста метрах должен был следовать мотоцикл с погранцами, потом обе машины и мы, скрытые по ходу движения в пыли.
– Ну и как она? – спросил старшина-танкист.
– Да никак, «полуторка» в управлении и то легче, а тут рулевое управление дубовое, едва сил хватает крутить. На ходу легче, но вот при разворотах, конечно, чувствительно.
– Бронетехника, что тут ещё скажешь, – согласился тот и встрепенулся. – Сигнал начать движение.
Двигатель я не глушил, судя по датчику топлива, полбака у нас имелось, так что, как только поступил сигнал начать движение и корма «полуторки», что была перед нами, стала удаляться, я включил скорость, отпустил сцепление и стал нагонять колонну, переключая скорости. Топлива точно должно хватить, на броне было четыре канистры закреплено, одна пустая, а в трёх что-то плещется, не успел проверить что, только согнутым пальцем простучал, по звуку определяя, где пустые.
– Ох, и трясёт, – сказал старшина. – На моём «двадцать шестом» ещё больше трясло, тут помягче.
– Наверное, – согласился я, пристально следя за дорогой.
Видимость в машине была аховой, хотя мы и открыли смотровые люки, но всё равно видно было плохо, да и пыль мешала. Колонна держала скорость в двадцать пять – тридцать километров в час, раненые были совсем плохие, поэтому Егоров оставил мысль догнать диверсантов. Не сможем мы это сделать, да и броневик у них пушечный, и вооружены хорошо, в отличие от нас.
Одна деревня осталась по правому боку, вторая – по левому, а вот дальше дорога вела в некрупное село, колокольни церкви я в нём не рассмотрел, но что-то вроде молельного дома там вроде было. Передовая группа прибавила ходу и первой добралась до окраины, проводя разведку, а мы притормозили и встали. Бойцы быстро выяснили, что село практически пустое, в смысле советских частей там не было, да и начальство смылось, лишь участковый был, сержант милиции, с ним и общалась разведка. Кстати, колонну диверсантов он видел, но они не остановились, где-то час назад дальше проехали.
Когда мы подкатили к зданию райсовета, Егоров сразу побежал внутрь, как оказалось, телефон тут был и, что важно, работал. Перед ним стояла непростая задача – дозвониться до ближайшего особого отдела и передать информацию о диверсантах, дальше там сами разберутся. Поставив «Ганомаг» в тени высокого и стройного тополя, я заглушил хорошо поработавший двигатель и потянулся. После этого следом за экипажем покинул машину, пулемётчики отряхивались от пыли, но от оружия не отходили, бдили. Сперва я сбегал узнать насчёт своей машины, там лейтенант-пехотинец из пришлых командовал, охраняя раненых в кузове и пленного, местный участковый всё крутился у нас, любопытствуя. С машиной было всё в порядке, новый водитель ничего не натворил, так что, проверив всё, я вернулся к бронетранспортёру, где уже был участковый.
– Давно отбили у немцев? – спросил он у меня.
– Почти час назад, километрах в восьми отсюда, – пояснил я. – В двенадцати же немцы стоят, мы танковую часть видели. Да и пленный танкист, вон его Васильев допрашивает.
– Пленного я уже видел, – ответил тот и усмехнулся в усы.
– Сам чего тут? – поинтересовался я. – Немцы придут, разом шлёпнут, у них это быстро.
– Семья у меня тут.
– Так давай с нами и семью забирай. Место найдём. Если в оккупации останетесь, это пятно на всю жизнь и на тебе, и на них, а так отошли с отступающими советскими войсками. Да и у нас в тылу тебе дело найдётся, диверсантов и шпионов ловить, да и просто уголовную нечисть.
– Вещей у нас много.
– Вот тут не наглей, документы и деньги, больше вам ничего не потребуется. Смена белья разве что, но и хватит. Сам думай, жизнь дорога, а остальное наживное. Ты на службе, и так всё, что нужно, получишь, семья, если найдёт работу в тылу, тоже будет обеспечена. Я с лейтенантом поговорю, попробую уговорить.
