поехали за диверсантами. Они изредка мелькали впереди, Егоров в бинокль во время кратковременных остановок наблюдал за ними, определяя, что это именно те, кто нам нужен.
Двигались мы практически без передышки, лишь один раз колонна впереди встала на получасовой отдых, но потом двинула дальше. Было видно, что они торопятся, раз пропустили обед, да и нашим раненым пришлось терпеть, скрипеть зубами и терпеть. Мы тоже просто не могли ехать медленно. Как они выдержали, не представляю, но смогли.
– Канонада уже хорошо слышна, – сказал Егоров. – Даже шум мотора не мешает.
– Передовая близко, – согласился я, тоже прислушиваясь. – Немцы за лес свернули, как бы не напороться, если они встали. О, а это что за мотоцикл нам навстречу вырулил?
– Так это сопровождение немцев, значит, доставили они их на место и возвращаются.
– Будем брать? – с азартом спросил я.
– Не получится, вон в поле пушки в прямой видимости стоят, артиллеристы сразу вмешаются, – ответил тот, нанося позиции артиллерии на карту.
Пришлось пропустить. Мотоцикл со встречными жандармами пролетел мимо, а те, удивлённо посмотрев на нас, кивнули своим «коллегам». Вот мне пришлось прикрыться рукой. Эти трое были в толпе, когда меня нашли и отвешивали леща, мог и опознать какой глазастый.
– Ты чего? – удивился Егоров.
– Они меня видели, когда я затрещину получал, могли узнать.
– А-а-а, ну да.
Мы доехали до леса и свернули за него. Тут стояла какая-то немецкая часть, лейтенант сразу отметил на карте, где они стоят, а дальше было видно хвост пыли удаляющейся колонны. Мы проехали мимо танкистов, никто нас остановить не пытался, и двинули дальше.
– Похоже, те, кто ждал диверсантов, чтобы через передовую провести, уехал с ними, а танкистам до нас дела нет, знают, что мы «свои», – пояснил я свои мысли.
– Похоже, так и есть, ты давай от немцев не отставай.
– Раненых совсем растрясём, – вздохнул я. – Они и так плохи.
– Ничего, под них и твою палатку положили, и шинелей накидали, должны выдержать.
Мы так и ехали по полевой дороге, следуя за колонной диверсантов, что двигалась далеко впереди, на пределе видимости. Буквально через пару километров от той танковой части мы заметили, что нам навстречу двигается бронетранспортёр.
– Похоже, это и есть проводники, перевели на нашу сторону и возвращаются. Тут не брешь в обороне, тут её совсем нет.
– Похоже, так, – согласился лейтенант и неожиданно улыбнулся. – А раз так, то всё, мы вырвались к своим.
– Ну, наверное, – немного растерянно почесал я затылок. – Что с бронетранспортёром делать будем, наверняка ведь попытаются остановить?
– Будем бить, – хищно усмехнувшись, ответил тот.
– Тогда целым надо брать. К нашим выйдем, покажем, что мы тоже не тихо шли, а воевали. Пленные и немецкая техника – убедительное доказательство.
– Согласен, – подумав, кивнул тот.
Что-то он в последнее время легко с моими предложениями соглашается, подозрительно это. Открыв дверцу на ходу и встав на подножку, лейтенант приказал бойцам брать бронетранспортёр целым, немцев желательно тоже. Хотя бы часть.
Нас всё же попытались остановить, как я и предположил. В горбообразном бронетранспортере с высокой антенной от рации было всего пять немцев: водитель, офицер в звании обер-лейтенанта, кстати, он танкистом был, и три солдата, видимо из мотоопехоты. Как только «Ганомаг» встал, из него вышли офицер и двое солдат, ещё один курил у борта, у пулемёта никого не было. Вот растяпы, слишком расслабились. Наши тоже начали останавливаться, ну, и я притормозил, встав сразу за мотоциклом, метрах в четырёх, как и просил Егоров. Почти сразу ударил пулемёт над крышей кабины, и курилку снесло с борта. Захлопали выстрелы, один из бойцов конвойных войск НКВД, что изображал фельдфебеля, катался по дороге с обер-лейтенантом в рукопашной.
В общем, схватка прошла быстро. Половины я не видел, только начало, так как сполз на пол, под прикрытие мотора, но всё обошлось, по нам никто выстрелить не успел. Был всего один пленный, тот самый офицер, остальных положили. Сам трофей тоже был цел и урчал на холостом ходу.
Егоров уже снаружи командовал, распределяя обязанности. Двое артиллеристов копались в бронетранспортёре, вытаскивая трупы, старшина-танкист осматривал трофей. Выбравшись наружу, я услышал приказ лейтенанта, обращённый ко мне:
