обнаружил.
– Смотрите, кого я нашёл! – крикнул он своим по-немецки и вывел меня за ухо из-за грузовика.
– Дяденька, отпустите, – ныл я.
Командиры сразу подошли к нам, один из немцев меня обхлопал и передал «капитану» перочинный нож. Тот его открыл, посмотрел и убрал себе в карман. С меня сняли кожанку, осмотрели и не вернули, потом эти мародёры нашли сидоры за грузовиком, не заметив канистру, распотрошили и бросили, ничего интересного они в них не нашли. Потом последовал сигнал к началу движения, мне отвесили леща, отчего я сел на задницу и заревел, а немцы, рассевшись по машинам, уехали.
– Ну, как я сыграл? – спросил я у подошедшего Егора.
– Во, – показал тот мне большой палец. – Даже я поверил, что деревенского мальчишку поймали, который мародёрствовал у разбитой колонны. Я, правда, еле сдержался, чтобы огонь не открыть.
– И чего бы ты сделал с одной винтовкой? Пару диверсантов пристрелил бы, да и погиб. Ладно, валить надо, как бы тут ещё кто не появился, – встав, я машинально почесал болевшее место на затылке.
– Куртку не жалко?
– Жалко, и нож тоже, отличный нож, но во всех ситуациях нужно искать что-то хорошее. Хорошо, что сапоги не сняли, хотя один гад и примеривался, но не успел. Если бы начали снимать, то документы бы нашли, я их там держу, и комсомольский билет тоже.
– А у тебя документы при себе? – удивился пограничник.
– Конечно. Я же говорю, сам в лагерь пробрался, чтобы вас освободить, вот и спрятал их. Зря, меня всё равно немцы не обыскивали.
– Да уж.
– Кстати, там дальше в траве что-то блеснуло. Мне тогда леща отвесили, может, это искры из глаз, но мне кажется, что-то там есть.
– Да? Сейчас проверим.
Пока мой охранник ходил, я собрал разбросанные вещи, сложил их в сидоры и поднялся, ожидая его возвращения. Всё же это оказывается, не искры у меня из глаз брызнули, а луч солнца отразился на штыке винтовки Мосина.
– Вот и винтовочка, – радостно показал мне находку Егор. – Я там вокруг посмотрел, следы крови и больше ничего. Видимо, убитых собрали, а оружие не заметили.
– Хорошая находка, – согласился я. – Идём быстрее обратно, идея одна появилась, нужно её лейтенанту выложить.
– Что за идея? – заинтересовался тот. Мы осмотрелись и побежали по дороге к тропинке, а по ней уже к лесу, пока вокруг никого не было, чем мы и воспользовались.
– Диверсантов видел?
– Конечно, многих запомнил.
– Я тоже лица запоминал… – рассеянно признался я. – Так вот, сейчас по всей этой дороге все посты знают, что едет колонна с диверсантами, есть приказ их пропустить и не останавливать…
– Ты хочешь за ними рвануть? – догадался Егор, перебив меня.
– Точно. У немцев наверняка есть присмотренное место, брешь в нашей обороне, если они на нашей технике едут. Мы следом за ними, а в тылу выйдем на связь и предупредим о диверсантах, описав их. Как тебе?
– Мне нравится, авантюра, конечно, но я бы рискнул.
– Главное, чтобы Егоров идею принял. В этом случае мы бы уже сегодня были у наших.
Когда мы добежали, тяжело дыша, тут и канистра, и сидоры с вещами, то, передав всё Васильеву и отчитавшись о находках, я направился к лейтенанту. Тот очень внимательно меня выслушал, задумался и принял решение. Это реально шанс, и упускать его нельзя.
– И куртку мою вернём, нож тоже хороший, – довольно кивнул я, отчего стоявший рядом старшина заржал.
– Так вот, из-за чего он суетится. Вещи свои вернуть хочет, – вытирая слёзы, сказал Васильев.
Бойцы уже успели покушать, да и раненых покормили, порции были небольшими, но главное сытно и вполне питательно. Нам оставили по бутерброду с салом и в миске похлёбку на двоих. Пока бойцы собирались, мы под зычные команды немногих командиров быстро поели с Егором, после чего тоже собрались. Я вернул свои вещи, котелок, миску и остальное, убрал сидор под сиденье, завёл машину и помог выгнать вторую из леса. А то её водитель не имел достаточного опыта и чуть тент не порвал. После этого мы выехали на дорогу, машины заправлены были, в бак мотоцикла тоже залили, разбавив, так что, стараясь не превышать скорость,
