нашими первыми детьми. Так как зовут вашего бога, сыны мои?!
– Орей! – единодушно выдохнула степная армия. – Наш бог Орей! Слава Орею!!!
– Коли так нежданно приключилось, что поход ратный обернулся праздником свадебным, – решила змееногая правительница, – то полагаю на три дня повременить с выступлением и пир общий устроить. Дарую на каждый шатер по бочонку вина и двух баранов. Первое находится на ладье, что в лед чуть ниже по течению вмерзла, а отара где-то неподалеку пасется, сами сыщите. Выпейте за здоровье молодых, закусите за их успехи. Совет им да любовь!
– Совет да любовь! Слава Орею! Слава Ящере! – Последние слова взбодрили юных скифов еще более. Воины, рассыпаясь на группы, устремились в указанных направлениях.
– Так случайно получилось, что в юрте стол накрыт, сытный и хмельной, – призналась великая Табити. – Отдыхайте и радуйтесь, наслаждайтесь своим уединением и близостью. Странно у вас все сложилось… Но вы нашли друг друга. Так будьте счастливы.
Женщина улыбнулась и ушла в огонь.
Орей подхватил жену на руки, занес в юрту. Походный дом оказался небольшим, но для самого главного – пылающего очага, ковра с угощениями и выстеленной овчинами постели – место в нем нашлось.
Юноша опустил девушку на постель.
– Долг превыше всего? – засмеялась Ящера, открыла поясную сумку и достала из нее мягкую широкую повязку.
Орей принял ее, покачал головой:
– Хватит уже этих глупостей, Ящера. – Юный бог смял повязку и кинул ее в огонь. – Когда я стану любить тебя, Ящера, я хочу видеть твое лицо, Ящера, и твое тело, Ящера. И произносить твое имя, Ящера. Твое, Ящера, а не чье-либо другое. Моей первой любовью была Репушка, и я ее никогда не забуду. Но это уже в прошлом. Отныне и навсегда моя супруга и моя любовь – это ты, Ящера. Ты и только ты.
Именно в этот миг великий бог Орей, сын Макоши, обрел самую верную, преданную, заботливую и любящую жену во всей обитаемой Вселенной.
Скифы отдыхали и пировали три дня. И все это время крепкие морозы ковали на Днепре толстый и прочный звенящий покров. На четвертый рассвет воины Орея свернули лагерь, погрузив кошмы и подстилки на заводных коней, поднялись в седла, спустились на лед и широким походным шагом поскакали на север по ровной до глянцевого блеска просторной дороге.
Первый привал сварожич приказал сделать напротив густого ельника на высоком берегу. Из-за деревьев показались двое скифов, помахали путникам руками – и вскоре за деревьями обнаружились высокие стога сухого ароматного сена. Каждому скакуну – по огромной охапке.
Людям было проще – они в день всего по паре горстей съедают, припасы можно и в сумке чересседельной прихватить.
Утром сытые, отдохнувшие воины поднялись в седла сытых, отдохнувших скакунов, и конница помчалась дальше на север, чтобы в вечерних сумерках обнаружить в лесу новые стога мягкой пряной травы.
Десять переходов – десять дней. Всего за десять дней огромная армия, молнией прорезав огромное расстояние, оказалась в самом центре славянских лесов, возле могучих стен Смоленска. Под изумленными взглядами горожан, впервые в жизни увидевших скифов, орейцы принялись споро разгружать заводных лошадей, расстилать кошмы, поднимать шатры, благо жердей на опоры вокруг имелось в избытке, заготавливали дрова, готовясь к ночлегу.
Пока они трудились, сварожич отправился под стены города. Встал чуть ближе перестрела, широко расставив ноги.
– Слушайте меня, жители Смоленска! – объявил он. – Слушай меня, дядюшка, великий Световид! С вами говорю я, великий Орей, сын могучей Макоши! Знайте, жители Смоленска, что моя мать сошла с ума! Она убивает свою дворню! Она обманула меня и предала интересы всего корня Сварогова! Я пришел в отчие земли, дабы остановить ее безумие и вернуть миру покой! Посему я, прямой потомок всемогущего Сварога, требую у Смоленска и великого Световида открыть ворота, впустить меня с моею дружиной и принять мое покровительство, отринув веру моей матери, пока она не пролила и вашу кровь, как покусилась на кровь воложан!
Славяне на стенах переглянулись, начали перешептываться.
Бог, убивший верующего в него смертного? Это было что-то немыслимое, это не укладывалось в головах! Если подобное окажется правдой – то у богини и на самом деле помутился рассудок.
– Ты лжешь!!! – крикнул поднявшийся на стены седовласый бог.
– Смотрите сюда! – Орей снял с шеи амулет любви и поднял над головой. – Это оберег смертной по имени Репа, доверившейся богине Макошь. Моя мать сама признала, что забрала ее, и с тех пор никому не удалось сыскать ни душу сей девы, ни ее тело! А моя
