– Орей, я хочу домой!
– Ты слишком легко оделась для такого места. – Сварожич накинул ей на плечи свою куртку и поднял на плечо. Отнес к стреноженному коню, опустил, затянул подпруги, освободил копыта, поднялся в седло, посадил спутницу перед собой и дал шпоры скакуну.
И опять в лицо ударил ветер, колюче пробираясь под одежду.
– Осень… – зябко прошептала девушка.
Ящера отогрелась только в святилище, у священного огня. Отогрелась, и ей стало неудобно. Сперва сама сманила, что-то наговорила, потом недовольна осталась. Она подумала, поколебалась и отправилась к пологам. Без спросу нырнула к сварожичу, то ли все еще одетому, то ли уже обнаженному по пояс. Но извиняться не стала – подобралась к юноше и положила ладони ему на грудь:
– Ты, наверное, продрог насквозь! – И тут же спохватилась: – Закрой глаза! Не смотри!
Девушка нашла повязку, закрыла ею лицо Орея и стала целовать его шею и ключицы, лаская ладонями живот. Юноша не сопротивлялся, по мере возможностей помогая согревающим стараниям гостьи – целуя ее руки, приглаживая волосы, пытаясь поймать губами покатые плечи.
Как бывало обычно, сняв после любовной схватки повязку, Орей никого в своей светелке не нашел. Перекатившись на середину постели и подбив под голову скомканную овчину, сварожич закрыл глаза, почти сразу провалившись в глубокий сон, – и снова помчался через степь на стремительном скакуне, снова задышал морским воздухом, затем как-то оказался в лодке, но без весла, долго искал шест, который точно должен лежать где-то рядом, но запропастился, а потом…
Потом под своды храма проникла тонкая струйка дыма, опустилась в отгороженную кошмой спаленку и нырнула спящему юноше прямо в нос.
– А-а-а!!! – Орей закашлялся, просыпаясь, выпучил глаза и захрипел, в то время как пред глазами мелькали, сливаясь в невыносимую мешанину, образы Репы и Вологды, Ящеры и Макоши. Легкие резануло болью, а голову словно пронзила холодная игла, рот наполнился невыносимой горечью.
Сварожич выкатился со своего жилища, во всю силу захрипел:
– Ящера!!! Ящера, воск и воду!
По счастью, объяснять ничего не пришлось. Обладающая даром, хорошо знающая колдовство дщерь столь же мудрой и опытной богини, Ящера понимала, зачем нужны воск и вода. Самый быстрый и простой способ избавиться от порчи – это вылить ее через воск. Поэтому к священному огню девушка выбралась уже с медным ковшиком, сунула его в пламя. Почти сразу прикатилась и всемогущая Табити, опустила перед гостем котелок с водой.
Орей встал на колени, глядя перед собой, Ящера пустила из ковша струйку воска. Юноша вперился в нее взглядом, а затем сделал в нее же плавный, спокойный выдох. Струйка задрожала, а сварожич, размякнув, свалился на бок.
– Орей, ты жив?! – встревожилась девушка.
– Теперь да, – пробормотал юноша. – Но это оказалось таким сильным. На подобную мощь способна только моя матушка. И я ощутил ее присутствие в сем сглазе.
– Ага… – Убедившись, что гость цел, хозяйка степей торопливо достала из воды отливку, перевернула. Смытая порча оставляет на воске свой след, и ее бывает несложно определить.
– Срамной уд, – сразу хмыкнула Ящера. – Больной? Щели какие-то, ежик. Глаза лягушачьи.
– Порча любовная, – перевела ее догадки на обычную речь праматерь скифов. – Проще говоря, обычный, но очень злой и сильный отворот. Из тебя любовь к некой девице выбить зело хотели, добрый молодец. Как полагаешь, к какой?
– Когда началось, образ Репы мелькал, – вспомнил юноша. – Вот проклятье! Даже здесь матушка в покое не оставляет!
Он приподнялся, глянул на хозяйку степей, резко вздрогнул и отвернулся.
Обнаженная женщина со змеями вместо ног – зрелище весьма и весьма яркое.
– Мне очень жаль сие говорить, мой мальчик, – сообщила всемогущая Табити, – однако, похоже, в выборе из двух возможностей вариант «смириться» тебе придется вычеркнуть. Но торопить тебя с ответом я, конечно же, не стану…
В ее голосе прозвучала откровенная насмешка.
– Ох, матушка-матушка, – распрямляясь, посетовал юноша и повернулся к богине лицом. Твердо спросил: – Сколько воинов ты готова мне дать, великая Табити?
– Сколько угодно, великий Орей! Хоть три сотни! Даже четыре!
– Они понадобятся мне будущей поздней осенью.
